В тени большого взрыва 1977

— Где-где, в Союзе, конечно. Это же известная немецкая группа, которая поёт на английском языке. У них гастроли бывают. У меня дома пару кассет с их альбомами есть. Правда запись там, мягко говоря — не очень, но слушать можно.

— И что, они тут популярны?

— Вполне себе на уровне, — пояснил Тейлор. — О совместном выступлении я им ещё предложение не делал. Я хотел посоветоваться с тобой, гм, — посмотрел на других граждан и поправился, — то есть со всеми вами.

— Ну давайте подумаем, — хмыкнул пионер, пытаясь представить, как это — выступать на одной сцене с легендами.

— Но звонили они мне совсем по другому поводу. Они хотят встретится с тобой.

— Зачем? — тут же спросил Екшин.

— Они хотят попросить Александра написать им пару хороших песен.

— А что, у них плохой репертуар? Ты же говоришь, что они популярные.

— Нормальный у них репертуар, — махнул рукой Тейлор. — Суперхитов как у Саши нет, но песни людям нравятся.

— Тогда что им нужно?

— Они хотят именно хиты. Хотят, чтобы у них в репертуаре тоже были сверхпопулярные композиции. Как у Александра, — показал он ладонью на меня. — И они готовы их купить.

— Гм, купить? Это нужно нам с министерством финансов посоветоваться… — протянул Екшин.

— Я встречусь с ними, — перебил его я.

— Но, Васин. Нужно сначала посоветоваться. Подумать о цене.

— Ничего я им продавать пока не намерен. Сначала я с ними просто поговорю, — вновь прервал его я и, видя недовольство, добавил: — Обещаю, что без вашего ведома ничего никому продавать не буду.

Мой ответ всех устроил и было принято решение, что немецкая группа приедет на студию завтра в обед. На вопрос: почему не утром? Я ответил, что мне нужно порепетировать и подготовится, подразумевая под этим, что мне необходимо записать пару песенок, которые я и буду впаривать «Скорпам».

Решив эту тему, Тейлор перешёл ко второму невыясненному вопросу. Он поёрзал на стуле, чуть кашлянул, набрал воздуха, покосившись на мидовца, выдохнул и произнёс: — С мистером Васиным хочет поговорить личный секретарь канцлера ФРГ, — он чуть замялся, — несколько конфиденциально.

— Э-э, — охренев, протянули все находившиеся в комнате. И даже закалённый Кравцов был настолько обескуражен, что слегка приоткрыл от удивления рот.

— Простите, мистер Тейлор, но нам совершенно непонятно какие ещё могут быть конфиденциальные дела между советским комсомольцем и администрацией Федеративной Республике Германия.

— Понимаете ли. Это не официальная встреча. И её не хотели бы придавать огласке, — напустил ещё больше тумана американец.

— Тем более, категорически нет! Мало ли что там произойдёт! — не на шутку встревожился Екшин. — Может быть это провокация готовится!

— Нет! Что Вы! Какая провокация может быть со стороны официальных властей, — отмежевался от подозрения Тейлор.

— Тогда к чему такая таинственность?! Что они хотят?!

— Ну… — замялся тот.

— Говорите же! — поторопил его мидовец.

— Хорошо. Но прошу Вас — никому не слова. Это секрет, — и получив наше «искреннее» заверение о полном и неукоснительном согласии о неразглашении тайны, американец стал пояснять: — Всё дело в том, что у секретаря есть дочь. Любимая и единственная дочь. Он её очень любит и готов ради неё на всё. Ей вот-вот исполнится двадцать лет. Очень хорошая и красивая девушка.

— Уж не собираетесь ли Вы Васина женить? — хохотнул Кравцов, не сдержавшись, и тут же получил уничижающий взгляд Екшина.

— Нет. Речь идёт совсем о другом. Марта, а именно так зовут девушку, очень хочет стать певицей. А достойного репертуара у неё нет. Вот секретарь — гер Вебер и хотел попросить, чтобы Александр подобрал ей что-то подходящее. Он тоже готов заплатить.

— Вот как, — хмыкнул Екшин, подняв бровь, секунду подумал и, улыбнувшись, высказал вердикт: — Мы подумаем и через некоторое время Вам сообщим.

— Хорошо. Я буду ждать, — вежливо кивнул Тейлор, поднялся и сказал: — У меня всё. Встретимся завтра на студии, — удалился.

Через два часа Екшин вернулся из нашего посольства, куда ездил на консультации. Вызвал меня в коридор и стал шептать на ухо.

— Саша, дело очень серьёзное. Оказывается, секретарь имеет влияние на канцлера. Получив его расположение, мы можем существенно снизить напряжённость в наших международных отношениях. Ты можешь постараться и сделать для его дочери песню?

— Чёта мне неохота, — зевнул Саша, рассматривая стоящую рядом колонну.

— Но… ты что… Это же дело… — начал было он.

— …государственной важности, — закончил за него я. — Только есть проблема — я не государственный человек, а частное лицо. Поэтому ваши дела меня не касаются.

Дальнейший диалог был разбит на этапы. Первым этапом шли призывы к патриотизму, вторым этапом было запугивание, третьим этапом шёл подкуп и обещание благ, ну а четвёртым этапом стало банальное нытьё, которое можно смело свести к одной фразе: «Ну сделай. Чего, тебе сложно что ль?!»

И крепость в конечном итоге пала, ибо её — крепости, то есть мне, уже изрядно надоело слушать всевозможную лабуду и самому стало интересно — что за фрау Марта появилась у нас на горизонте?

Глава 34

16 декабря.