В тени большого взрыва 1977

Обстановку же всё нагнетала и нагнетала крайне результативная навязчивая реклама, которой уже были обклеены все дома, все остановки и все мосты в стране и её окрестностях.

Как будет известно много позднее, для того чтобы устроить коллапс в центре Европы, оказалось достаточно вложить в рекламу один миллион долларов. Конечно же, для этого времени сумма гигантская, но и результат, нужно сказать, поразил не только меня, но и вообще всех, кого только можно было поразить.

В пятницу с утра город встал намертво.

Вся еда оказалась съедена, все гостиницы забиты, весь транспорт прекратил свою работу.

А в полдень все «случайно» узнали из одного «достоверного источника», что этой «Мальвиной» является их соотечественница Марта Вебер, дочь секретаря канцлера ФРГ.

Чтобы разрядить международную обстановку и наладить ещё более добрососедские отношения, Чип и Дейл, пионер и Васин в одном лице, пришли-таки немецкому обществу на помощь и Марта высказала моё предложение своему папе — перенести концерт с берлинского футбольного стадиона загород на лётное поле рядом с городом.

Правительство ФРГ искренне поблагодарила за столь спасительную идею и мгновенно решила ей воспользоваться, начав очередную рекламную акцию прямо в субботу с утра, в которой говорилось, что мероприятие меняет место дислокации.

В связи с этим возникло множество проблем, в том числе и каким образом можно перекрыть подходы к концертной площадке для безбилетников. В конечном итоге, пришли к мысли, что никак, а посему просто огородили её обычным ограждением и сделали чисто символический вход — одна западногерманская марка.

А тем временем в каждой квартире, кроме песен «Импульса» и моих, всё звучала и звучала всё та же сверхтанцевальная и в высшей степени отвязная композиция.

Глава 38

18 декабря. Воскресение. Западный Берлин

И вот, этот долгожданный день настал…

Однако, я лежал в гостинице и спал. Я сразу же согласовал с Екшиным, что приеду позже и договорился, чтобы он за мной прислал машину не ранее и не позднее трёх часов дня по местному времени, ибо на концерт планировал попасть за полчаса-час до начала, что, с учётом творившегося вокруг транспортного коллапса, было вполне реально. Ребята из группы и «Берёзка» поехали на мероприятие с самого утра, ну а в связи с тем, что я ждать этого самого начала, не любил, неумел и вообще ненавидел.

Как и ожидалось, дорога заняла тридцать минут, из которых больше половины времени мы простояли в пробках.

За оцепление, в небольшой выросший из автомобилей городок за сценой, я попал, предъявив специальный бейджик. Этот пропуск Тейлор мне, как и другим музыкантам, вручил вчера. Это был своего рода пропуск, и охрана вместе с привлечёнными полицейскими знали об этом. У ребят были синие ламинированные пропуска. В них была написана информация, что они являются участниками концерта. Мой же бейджик был чёрный и это говорило о том, что я не только музыкант, но и являюсь организатором концерта, а значит имею право передвигаться, когда угодно и куда угодно, разумеется, в пределах лётного поля.

Ребята были уже на месте и сидели в одном большом автобусе, стоящем за сценой. Я поздоровался и поинтересовался, почему они кучкуются, ведь для них есть отдельные автобусы, которые служили артистам и музыкантам гримёрками.

Оказалось, им словно цыплятам, вместе теплее и менее страшно.

Похвалил коллектив за сплочённость, подбодрил парой фраз, намекнул о неописуемых благах, которые свалятся на нас после приезда домой и, пожелав удачи, попёрся искать мою подопечную.

— Саша, а можно я с тобой? — догнала меня Катя.

— Нет, девочка моя. Иди и готовься. Мне с Мартой ещё раз нужно всё обсудить.

— Да надоел ты уже со своей Мартой. Последние дни ты проводишь с ней слишком много времени. А как же я

— Котёнок, неужели ты ревнуешь? — стал подлизываться я, посматривая на часы. — А ну прекрати дуться! Ты же знаешь я только твой.

— Правда?

— А-то…

— А она?

— А она дочь высокопоставленного чиновника.

— А я…

— Гм… ну ты тоже дочь и тоже высокопоставленного… Но пойми. Тут другое. Тут на карту поставлены не только наши хотелки, но престиж страны и, возможно, наше будущее. От её выступление очень многое зависит. Так что не надо придумывать всякую фигню. Скоро всё закончится.

— Надеюсь, — резко произнесла ревнивица и, не менее резко отвернувшись, ушла в сторону автобуса.

Я посмотрел ей в след и тяжело вздохнул.

— Всё с девчонками не наговоришься? — хохотнул Кравцов, выйдя из-за трейлера с аппаратурой.

— Типа того, — вздохнул пионер и, посмотрев на полковника, подколол: — А Вы тут электроинструмент что ль охраняете?

— Типа того, — передразнил меня гэбист, улыбнувшись.

И я перешёл к делу.

— А как насчёт, гм… Есть какие-то подвижки? Получилось?

— А-то, — усмехнулся тот и протянул мне рюкзак, в котором что-то звякнуло.

— Отлично, — облегчённо выдохнул пионер, опрометчиво поблагодарив за службу, и, чудом увернувшись от мгновенного подзатыльника, помчался искать майне либе фройляйн.