В тени человека

К этому времени наш лагерь посещало около 45 обезьян: одни из них были завсегдатаями (например, Фло с семейством), другие (из групп, обитающих южнее или севернее лагеря) заходили изредка, когда случайно забредали в нашу долину. За исключением самых редких посетителей, шимпанзе вели себя в лагере крайне бесцеремонно: запросто заходили в палатки и хватали все, что им вздумается.

С легкой руки Криса Пирожинского мы взяли за правило убирать личные вещи, в том числе и постель, в металлические сундуки, хотя это и было довольно хлопотно. Как-то утром я услышала испуганный крик Ван. Примчавшись в ее палатку, я увидела, что она, полуодетая, сидит в постели, изо всех сил вцепившись в свою пижаму. Рядом, положив руку ей на колено, сидит Дэвид Седобородый — и с удовольствием сосет пижамную штанину. Картина была настолько забавной, что я не могла удержаться от смеха. Потом я взяла банан и встала у входа в палатку. Дэвид согласился расстаться с пижамой ради банана, а Ван торопливо застегнула палатку на молнию и спрятала пижаму в надежное место.

Однажды Рудольф, прервав обыскивание, которым он занимался со своими родичами на склоне горы, подошел ко мне, вздыбил шерсть, ухватился за мою блузу и начал тянуть ее. К сожалению, на этот раз некому было предложить ему банан. Вид у него был весьма грозный, и я уже решила добровольно расстаться с блузой, как вдруг шерсть его улеглась, он уселся рядом со мной и начал сосать оторванный кусочек ткани. Это продолжалось минут 15, а потом Рудольф удалился, прихватив в качестве трофея крошечный лоскуток.

Видя, что малыши совсем не получают своей доли бананов, мы иногда припрятывали для них несколько плодов в карманах. Но нам очень скоро пришлось оставить это занятие, так как взрослые самцы быстро пронюхали про наши потайные кладовые. Как-то утром на пороге палатки появился Лики, он подошел к заспанному Хьюго, задрал его рубашку и ткнул пальцем прямо в пупок. В другой раз тот же Лики, заприметив многообещающие выпуклости под блузкой Эдны, подошел к ней вплотную и дотронулся рукой до одной из них.

Однажды, отправляясь в горы, я взяла для себя банан и неосмотрительно положила его в карман брюк. Фифи, заметив раздувшийся карман, тотчас же попыталась сунуть в него руку, но я отодвинулась в сторону. Тогда обезьяна подобрала длинную тонкую травинку и очень осторожно воткнула ее в глубь кармана. Вытащив и обнюхав ее, Фифи удостоверилась в правильности своих предположений и начала хныкать и докучать мне до тех пор, пока я не отдала ей плод.

Мы тщательно прятали все наши пищевые припасы, особенно куриные яйца. Мистер Макгрегор, Мистер Уорзл и Фло питали особую страсть к ним. Как-то раз старому Макгрегору удалось стащить четыре сваренных вкрутую яйца, которые Эдна приготовила нам на завтрак. Ланч был испорчен, но в качестве компенсации мы от души посмеялись над злоключениями незадачливого Макгрегора.

Обычно шимпанзе едят яйца вместе с большим количеством зелени. Положив в рот горсть листьев, шимпанзе засовывает яйцо и только тогда раздавливает скорлупу, а потом в течение долгого времени смакует и пережевывает лакомое блюдо. На этот раз Мистера Макгрегора постигло немало разочарований: первое же яйцо, которое он положил в рот, было горячим. Он вытащил его, внимательно осмотрел, понюхал и засунул обратно вместе с добавочной порцией листьев. Раздался хруст скорлупы, но вкусной жидкости у него во рту почему-то не появилось. Самец выплюнул смесь листьев и крутого яйца на землю и с изумлением уставился на нее. Таким же образом он перепробовал все похищенные яйца, каждый раз засовывая в рот большое количество листьев. В конце «ланча» перед Макгрегором выросла бело-желто-зеленая гора из листьев и яиц.

Немало хлопот доставила нам в тот год и защита наших палаток. Пробегая мимо палаток, обезьяны обнаружили, что стоит только выдернуть колышки один за другим, и это приводит к восхитительным результатам. Поэтому мы закрепили веревки как можно выше на деревьях или на толстых кольях деревянной ограды, которую Хассан поставил вокруг палаток. В течение некоторого времени нам казалось, что мы полностью гарантированы от всяких неожиданностей. Но вот как-то раз прямо в нашу палатку ткнулся необычно возбужденный Голиаф и с ходу переломил, словно спички, две толстенные жерди, на которых крепился тент. Он тотчас выскочил наружу, оставив позади себя бесформенную массу парусины, которую кое-как удерживали привязанные к веткам веревки. После этого случая мы срубили несколько деревьев, обтесали их и с помощью Хассана врыли в землю, зацементировав основание. Новые опоры были не очень удобны и чересчур громоздки, но зато абсолютно надежны.