В тени человека

Незаурядные способности Фифи и Фигана постоянно заставляли нас совершенствовать систему подкормки. Мы выписали из Найроби стальные ящики с дистанционным управлением, открывать их можно было, лишь нажав кнопку на пульте в лабораторном корпусе. Одно из преимуществ новой системы состояло в том, что теперь пришедшие в лагерь взрослые самцы могли получить положенную им долю бананов примерно в одно и то же время. Им не приходилось больше в ожидании кормежки топтаться вокруг ящиков, становясь час от часу злее и агрессивнее. Кроме того, шимпанзе перестали связывать появление бананов с людьми, так как они, конечно, ничего не подозревали о существовании таинственных кнопок, нажатием которых мы открывали ящики.

И наконец, было решено прекратить систематическую подкормку обезьян. Теперь они получали бананы гораздо реже, не чаще одного раза в трое-четверо суток. Мы хотели отучить шимпанзе слоняться по нашей долине и скапливаться возле лагеря… Так прошел 1967 год. Новая система была более успешной, хотя, разумеется, и не привела к окончательному решению задачи.

Со дня основания нашей станции подкормки мы постоянно сталкивались с одной серьезной трудностью — конкуренцией между шимпанзе и павианами. С годами соперничество возросло еще больше и грозило превратиться в настоящее бедствие. В 1968 году нас терроризировали два стада павианов — «лагерные павианы» и «береговые павианы». Это был настоящий бич. Животные из первой группы целыми днями слонялись возле станции подкормки, сидели на растущих поблизости деревьях или на противоположном склоне лощины, откуда была хорошо видна вся территория лагеря. Они внимательно наблюдали за действиями шимпанзе, выжидая подходящего момента. Стоило группе шимпанзе появиться в лагере, как павианы тотчас же выскакивали из засады и устремлялись к ящикам, чтобы получить свою долю бананов. В добавление к этому группа береговых павианов тоже проводила по нескольку часов в день в окрестностях лагеря.

Взрослые самцы павианов стали очень агрессивны не только по отношению к шимпанзе, но и по отношению к людям. Многие практиканты, особенно девушки, панически боялись их — и не без причины, так как по свирепости самцы павианов не уступают леопарду.

Пытаясь найти выход из создавшейся ситуации, мы решили на первых порах просто-напросто не открывать ящики в присутствии павианов. Однако это привело к противоположным результатам. И шимпанзе, и павианы отлично знали, что если ящики закрыты, то там находятся бананы, и чем дольше мы их не открывали, тем агрессивнее и злее становились обезьяны. То тут, то там возникали ожесточенные потасовки. Когда же наконец мы открывали ящики, начинался невообразимый бедлам. Нужно было срочно принимать решительные меры.

Прежде всего, мы вообще прекратили подкормку обезьян. Поначалу шимпанзе, как и раньше, продолжали приходить ежедневно. Но, убеждаясь каждый раз, что ящики стоят открытыми и пустыми, они стали наведываться все реже и реже. Неделя прошла спокойно. Лишь изредка небольшие группы шимпанзе забредали в лагерь, заглядывали в ящики и тут же уходили. Павианы тоже сняли свой караул вокруг лагеря.

Через три недели мы возобновили подкормку, но все время следили, чтобы поблизости не было павианов. Наполнять ящики нам приходилось рано утром, когда мы были уверены, что павианы кочуют где-то далеко от лагеря. Но это были полумеры.

Кардинальное решение всех проблем, связанных с подкормкой, принесло нам сооружение подземного бункера. Он начинался от лабораторного корпуса и достигал 10 метров в длину и полутора метров в ширину. Высота его была достаточной для того, чтобы человек среднего роста мог идти не сгибаясь. В бункере, точнее, траншее было достаточно места для хранения дневного запаса бананов. Ящики, в которых теперь открывались не только крышки, но и днища, мы разместили по обеим сторонам траншеи. Наконец-то можно было полностью контролировать процесс кормления и знать, кого мы кормим. Появление павианов уже не вызывало у нас прежней паники. Если ящики в это время были наполнены, мы простым нажатием кнопок отодвигали днища и высыпали бананы обратно в траншею, а потом, открывая верхнюю крышку, демонстрировали шимпанзе и павианам, что ящики пусты. Если же в лагере были одни шимпанзе, накормить их не составляло особого труда.

Теперь у нас уже не возникало практически никаких осложнений с подкормкой обезьян. Помню, как однажды сломалась защелка, закрывающая днище одного из ящиков, и Гоблин пробрался в траншею. Он вылез оттуда с огромной гроздью бананов, и нужно было видеть, как он торжествовал при этом.

Мы регулировали частоту подкормки и следили за тем, чтобы животные получали бананы не чаще одного раза в 10–14 дней. Шимпанзе вновь вернулись к прежнему бродячему образу жизни. Теперь они наведывались в лагерь лишь тогда, когда случайно оказывались поблизости.