В тени человека

Мы долго пытались понять, почему поведение трехлетнего шимпанзенка так резко меняется после смерти матери. Ведь в этом возрасте детеныш становится довольно самостоятельным и может есть ту же пищу, что и взрослые члены группы. Правда, он все еще получает материнское молоко, но оно занимает довольно несущественную часть в рационе детеныша — он сосет мать в течение двух минут каждые два-три часа. Внимательно проанализировав различия в поведении Мерлина и Битл, мы смогли до некоторой степени объяснить причины гибели большинства осиротевших детенышей. И Мерлин и Битл, как уже говорилось, потеряли мать примерно в трехлетнем возрасте; у обоих рано появились первые признаки депрессии. Но состояние Мерлина продолжало катастрофически ухудшаться, тогда как Битл полностью выздоровела. Лишившись матери, детеныши лицом к лицу столкнулись с непривычным для них миром взрослых. Психологически они были не подготовлены к этому. Раньше при малейшем намеке на опасность детеныш всегда кидался в сторону матери, чтобы прикоснуться к ней, подержаться за ее шерсть или просто пососать грудь. Теперь же эмоциональная незащищенность приводила к всевозможным психологическим срывам в поведении осиротевших детенышей, а старшие члены семьи не всегда могли заменить им заботливую мать. В этом смысле Битл по-настоящему повезло. Ее старшая сестра, крепкая молодая самка, в значительной степени восполнила потерю, в частности, благодаря тому, что позволяла трехлетней малышке взбираться к ней на спину. Физический контакт с почти взрослым животным тотчас успокаивал испуганного детеныша, внушал уверенность, что теперь все будет в порядке. В самом деле, в случае опасности сестра с маленькой Битл на спине всегда могла убежать или взобраться на дерево. Зная это, малышка ни на шаг не отпускала от себя сестру — стоило той отойти на несколько метров, как Битл с жалобными воплями бросалась за ней.

Мерлин в отличие от Битл не мог рассчитывать на помощь своей сестры в минуты волнения в группе или опасности. Мифф, сама еще почти детеныш, была верным товарищем для своего брата, но не умела защитить и успокоить его. Вот почему нам кажется, что причины тяжелого физического состояния Мерлина были чисто психологическими и объясняются вовсе не отсутствием материнского молока, а чувством социальной незащищенности. В подтверждение этой гипотезы можно сослаться на тот факт, что незадолго до смерти поведение Мерлина несколько улучшилось, хотя истощение к этому времени уже достигло предела. По-видимому, нервная система детеныша стала постепенно приспосабливаться к изменившимся условиям, но, к сожалению, было уже слишком поздно.

Если нам когда-нибудь удастся проследить за развитием осиротевшего детеныша шимпанзе вплоть до его взрослого состояния, мы сумеем узнать, излечивается ли он со временем от психологической травмы, связанной со смертью матери, или же ее последствия ощущаются на протяжении всей жизни. Длительные наблюдения за осиротевшим детенышем помогут нам глубже понять характер влияния этой ранней психологической травмы на дальнейшую жизнь взрослого животного. Нет необходимости говорить о ценности этих наблюдений для сравнительной психологии. Поведение и мотивировка поступков у человека неизмеримо сложнее поведения шимпанзе. К тому же организация постоянных наблюдений за поведением одних и тех же людей в течение многих лет чрезвычайно сложна. Вот почему, изучая шимпанзе, мы надеемся помочь в решении тех проблем, с которыми сталкиваются психологи.

В этом смысле очень интересна история Флинта. Мы наблюдаем за развитием этого детеныша в течение нескольких лет и видим, что его поведение резко меняется в зависимости от характера его взаимоотношений с матерью.

Флинту было около пяти лет, когда старушка Фло вновь начала менструировать: впервые со времени его рождения у нее набухла половая кожа, правда на очень непродолжительный срок — всего на каких-то четыре-пять дней, во время которых мать не позволяла сыну сосать грудь. Она отгоняла Флинта прочь или играла с ним, чтобы отвлечь его внимание. Как только припухлость опала, Флинт вновь начал сосать грудь, хотя, как выяснилось впоследствии, Фло в это время уже была беременна. Флинг, несмотря на свой возраст, по-прежнему спал с матерью в одном гнезде и продолжал ездить у нее на спине.

По-видимому, у старушки Фло просто не хватало сил бороться со своим беспокойным и упрямым сыном. Отучить его от груди она пыталась, когда тому еще только исполнилось три года. Но Флинт с отчаянной решимостью требовал молока и в случае отказа закатывал настоящую истерику: кричал, бросался на землю, размахивал руками и ногами, убегал в лес, так что материнское сердце в конце концов не выдерживало, Фло бежала вслед за сыном и, заключив его в объятия, позволяла пососать грудь. Когда Флинт стал постарше, он начал наскакивать на мать и даже кусать ее, если она отказывалась кормить его. И как бы Фло ни сопротивлялась, ей все же в конце концов всегда приходилось уступать.