В тени другого (отредактированный текст)

— Достаточно! — Снова не выдержав её наигранно-страдальческого тона, закричал я, — Довольно! Хватит! Ты мне противна, Дина. Теперь ещё больше, ибо раньше я хотя бы думал, что ты…. Но с другой стороны я очень рад, что во мне нет твоей дурной крови! Наверняка, моя родная мать была достойной женщиной, а не такой гадюкой, как ты. И знаешь, я не удивлюсь, если это ты разлучила моих родителей! Наверняка, так оно и было, зная тебя…

— Нет! — Она снова оборвала меня, но на сей раз в её глазах блестели слёзы, а голос дрожал от рыданий, которые её душили, — Клянусь тебе, Андрей, клянусь своей любовью к Герману, я никогда им не мешала! Я любила Венеру! Она была мне как сестра! Клянусь…

— Мне уже всё равно, Дина, мне вообще уже на всё плевать, если честно. Когда-то я любил тебя. Боготворил. Обожал. А сейчас… Сейчас я вот смотрю на тебя и думаю — ты мне противна. И как человек, и как женщина тоже. И я не хочу больше тебя видеть. Прощай. Ты сама всё убила своей ложью и своими интригами, так что…

Я не договорил. Не было больше сил находиться здесь, рядом с Диной, не было слов, чтобы продолжить этот разговор. Мне казалось, что я задыхаюсь в этой комнате и в этом доме, стены которого насквозь пропитаны ложью. Я вышел из комнаты. Дина что-то кричала мне вслед, плакала, умоляла выслушать её, но я даже не обернулся на её крики. Всё кончено. И на сей раз навсегда.

Я спустился вниз. Никого. Даже Оксанка куда-то исчезла. Подумав немного, я побрёл на кухню, где вдоволь напился холодной воды (жара была просто адская, даже в пустыне такой жары, наверное, не бывает!), и когда я уже хотел уйти, мой взгляд вдруг упал на стол, на котором, сверкая в лучах пробивавшегося сквозь плотные жалюзи солнца, лежал острый, хорошо заточенный кухонный нож! Я взял его в руки, повертел, пытаясь понять, какая мысль мне пришла сейчас на ум, и тут…

— Положи нож, — услышал я позади себя негромкий и, как всегда, удивительно спокойный голос Руслана, — у тебя дрожат руки, ты можешь пораниться.

— Заткнись! — Я резко повернулся в его сторону, при этом сжимая в одной руке свою случайную находку, — Это ты у меня сейчас нарвёшься! Кстати, очень вовремя ты появился, братец! Я как раз тебя вспоминал. Думал, может, этот симпатичный ножичек поможет мне решить все наши проблемы? Он же такой острый…

— Положи нож, Андрей. Ты же не японский самурай, который решился вспороть себе живот. Давай спокойно поговорим, пожалуйста…

— Боишься? — Я смеялся прямо его в лицо, — Ах, боишься, значит! И правильно делаешь! Ибо я решил убить тебя, подлый предатель!

Быстрым движением я бросился на брата и схватив его, приложил ему к горлу нож, а потом, поняв, что тот уже в моих руках, засмеялся и добавил:

— Всё, теперь ты получишь своё, мерзавец. Теперь я вспомнил, как тогда, в машине, перед той проклятой аварией ты хотел меня убить! И ты сам мне в этом признался! Ты подстроил эту аварию, я знаю!

— Прекрати, Андрей, ты совсем сошёл с ума! Пора тебе, наконец-то, посмотреть правде в глаза и вспомнить ВСЁ о событиях той ночи, и вообще обо всём, что ты натворил. Пойдём к зеркалу, Андрей!

— Зачем? Надеешься отвлечь меня? Внушить мне, что я сумасшедший? Нет уж, теперь я на ваши уловки не поддамся! Ладно, выполню я твою последнюю просьбу…

И я, по-прежнему удерживая нож на шее брата, направился вместе с ним в гостиную, где висело огромное зеркало. Подойдя к нему, я сказал.

— Ну, что, вот тебе зеркало! Хочешь напоследок посмотреть на своё отражение, что ли?

— Это ты смотри на своё отражение, — спокойно ответил мне Руслан, — смотри и вспоминай… Вспоминай, как всё началось!

Я хотел что-то ответить ему на это, но тут я перевёл взгляд на зеркало и… Не может быть! Я схожу с ума, у меня галлюцинации, ибо в зеркале я увидел ТОЛЬКО САМОГО СЕБЯ, с ножом, который я держал у СОБСТВЕННОГО горла!

— Почему я не вижу тебя, Руслан? Что это значит? Где ты? Почему в зеркале я один…

— Ты и есть один! — Руслан усмехнулся, но в зеркале я увидел точно такую же усмешку на своём лице, — Меня никто не видит, кроме тебя! Ты сам меня придумал, Андрей, и только ты и видишь меня. А на самом деле у тебя нет никакого брата. Ты сам всё придумал, сам…

— Придумал? Тебя? Но… Как же твои картины? Как же наши встречи в парке? Твоя квартира? Я не понимаю…