В тени Канченджанги

Было уже четыре часа, когда мы двинулись вниз. Если мы рассчитывали добраться сегодня до базы, следовало поторопиться. Ниже перевала ветер стал гораздо тише. Мы месили снег, доходивший до колен, спеша к перилам на траверсе. Под ногами образовывались лавинные языки, которые шумно срывались вниз по склону и… пока что тут же замирали. А будь снега немного больше, мы в тот день могли бы и не вернуться.

Подходя к алюминиевому уголку, мы заметили хорошо знакомый красный силуэт. Да это рюкзак Весека, притороченный к карабину! Итак, его нашли Войтек с Рубинеком.

— Может, вернемся на перевал? — предложил я.

— Ты что, спятил? Теперь я не собираюсь карабкаться вверх. Идем на базу, — воспротивился Весек.

Я не настаивал. Самолюбие (поскольку отпал повод для спуска) боролось во мне с мечтой о базовом лагере, с мыслью, к которой я уже привык. Протест Весека служил для меня оправданием, и (стыдно признаться!) я обрадовался, что вопрос предрешён.

Когда мы проходили траверс, придерживаясь верёвочных перил, снова повалил снег. Быстро одолев опасный участок, мы добрались до «рондо». Там мы застали четверых: Петра, Рогаля, Шимека и Доктора. Они, видно, только что пришли, их рюкзаки валялись на снегу. Все поглядели на нас неодобрительно, но это уже не имело значения. Мы решили спускаться, и главное теперь была быстрота. Нужно поспеть на ледник до наступления ночи.

— Петр… — принялись мы рассказывать про рюкзак.

— Да, мы в курсе дела. Рубинек нам рассказал, — коротко оборвал он. — Когда вы собираетесь отправиться вверх?

— Вместе с Войтеком и Рубинеком. Послезавтра…

Рогаль позже рассказывал мне: