В тени меча. Возникновение ислама и борьба за Арабскую империю

Или для арабов, которые хотели проявить упорство и противостоять супердержаве. В 524 г., как раз в то время, когда римские послы совещались за закрытыми дверями с Мундиром, обсуждая освобождение двух выдающихся пленников, неожиданно прибыла делегация эмиссаров из далекого царства Химьяр. Эти послы, к ужасу римлян, привезли новости о зверствах, перед которыми померкли даже деяния Мундира: массовом убийстве христиан Наджрана. Еще сильнее пугало то, что Юсуф, царь Химьяра, предложил своему коллеге – Лахмиду союз, который следовало скрепить кровью христиан Хиры.

Совершенно неожиданно послы из Константинополя столкнулись с ночным кошмаром воистину глобального масштаба. Союз языческих и иудейских интересов, сформированный за пределами досягаемости римского оружия, представлялся слишком ужасной перспективой, чтобы с ней можно было смириться. Ираншехр твердо контролировал Персидский залив, оказывая удушающее воздействие на торговые связи с Индией; и если Иудейское царство укрепилось бы близ проливов Красного моря, то ситуация могла существенно ухудшиться. Причем угроза оказалась не только материальной. Иудейский характер Химьяра не был обычной видимостью или притворством. Юсуф, захвативший власть и свергнувший христианский режим, – это вовсе не первый еврей, правивший страной. На самом деле еврейские монархи в Химьяре существовали почти столько же, сколько христианские императоры в Риме. В 440 г., когда в Марибе, древней столице Сабейского царства, была отремонтирована дамба, царь публично посвятил ее богу Израиля: Rahmanan – «Милосердный»⁹⁷. Этот же титул неоднократно упоминался в Талмуде. Неудивительно, что раввины Палестины, обиженные на своих христианских хозяев, активно интересовались химьярской монархией. Правда, стремление Юсуфа и его предшественников подражать царю Давиду было вряд ли из тех, которые они могли полностью одобрить. Вполне может статься, что присутствие раввинов из Тивериады при его дворе отражало их желание сгладить его самые очевидные перегибы. Но местные христиане, очевидно, считали по-другому, обоснованно возлагая вину за холокост в Наджране на махинации раввинов, как и римские власти.

К большому облегчению Константинополя, опасность союза между язычниками Хиры и евреями Химьяра была ликвидирована так же быстро, как возникла. Мундира, находившегося далеко от Химьяра, удалось легко подкупить. Когда одно римское посольство с триумфом возвратилось из Хиры, другое отправилось в царство, расположенное напротив Химьяра, по счастью оказавшееся христианским, – в Эфиопию. Нельзя сказать, что у эфиопского царя не было недостатков. Негус, помимо того, что являлся монофизитом, отличался невероятным тщеславием. Он утверждал, что происходит от Соломона и царицы Савской, а значит, является самым выдающимся из христианских монархов. При нормальных обстоятельствах послы цезаря высмеяли бы его необоснованные претензии, но обстановка оказалась иной. И был составлен соответствующий договор. Когда эфиопы двинулись на Химьяр, они воспользовались заимствованным римским флотом. После свержения и смерти Юсуфа Химьяр стал эфиопским протекторатом, и римские купцы снова получили возможность свободно использовать его гавани и форты. Тем временем в Наджране над руинами собора был возведен увенчанный куполом памятник, названный ka’ba – из-за его кубического основания. Он стал мемориалом священнослужителям и девственницам, убитым Юсуфом.

На все это в Константинополе взирали с чувством глубочайшего удовлетворения. Имперская политика по отношению к сарацинам была превосходно оформлена. Независимо от периодических вспышек ереси и мятежей, которые могли иногда выплескиваться за границы, Римское государство имело необходимые средства – и возможности – справиться с ними. После успешного умиротворения Химьяра было очевидно, что Римская империя осталась тем же, чем являлась всегда – мировой супердержавой.

«Господство без границ» – судя по всему, древняя максима осталась в силе.

Глава 5 Обратный отсчет перед апокалипсисом

Новое вино в старых бутылках