В тени молнии

Он кивком отпустил Мику. Та удалилась, чтобы проведать раненых саперов и раздать им курглас для замедления кровотечения, пока до них не дойдет врач. К концу часа Идриану зашили длинный порез на правой руке и залатали остатки мочки. Было очень больно, но он отказался от стекла. Пусть боль напомнит ему, что в следующий раз надо поступать умнее.

Вряд ли это поможет, подумал он, но напоминание все равно не повредит.

Он услышал, как Тадеас кричит на кого-то за углом. Наверное, на бедолагу, отвечающего за часовых, – какого-нибудь офицера среднего звена из регулярной пехоты. Вскоре неподалеку завязался бой – оссанская пехота наносила ответный удар по грентским позициям. Идриан ждал, что ему и железнорогим велят присоединиться к ней, но этого не случилось.

Наконец почти всех мертвых подобрали, а о раненых позаботились, и тут Идриан увидел Тадеаса. Тот шагал по другой стороне улицы. Идриан пошел ему наперерез:

– В чем дело?

Тадеас вздохнул, сел на ствол разбитой пушки и стал глядеть на мух, которые жужжали вокруг трупа лошади.

– Хорошая ударная группа, – сказал он. – Очень хорошая. Сняли наших часовых и перебили семь отделений регулярной пехоты, пока мы подняли тревогу. И виноватых нет. А жаль – было бы кого расстрелять.

– Мы будем наносить ответный удар? – спросил Идриан.

Тадеас покачал головой:

– Этим займется Четвертый. А мы только что получили новый приказ. – Тадеас нахмурился. – Седьмой собирается напасть на герцогский дворец. Генерал Ставри считает, что, если мы захватим его, герцог задумается о досрочной капитуляции. Народ, разгневанный убийством Адрианы, жаждет крови, мы удовлетворим его и заодно надаем грентцам по рукам за вмешательство в нашу политику.

– Кровавая и быстрая развязка, – кивнул Идриан. – Мне нравится. Мы с Седьмым захватываем дворец?

– Именно. Но, судя по тому, что я слышал, бои сегодня ожесточеннее, чем вчера.

Идриан застонал. Хорошая стратегия, вот только ему не хотелось возглавлять нападение. «Но это, – напомнил он себе, – моя работа». К его удивлению, Тадеас вложил что-то ему в ладонь. Это оказался конверт, запечатанный фиолетовым сургучом с оттиском печати Граппо.

– Что это? – спросил Идриан.

– Письмо от племянника.

Идриан сломал печать и стал читать:

«Во дворце герцога Грентского вместе с произведениями искусства хранится большой кусок золита. Я распорядился, чтобы железнорогих перебросили поближе к дворцу. Принеси мне этот кусок в целости и сохранности и считай, что мы договорились».

– Что он пишет? – спросил Тадеас.

Идриан покачал головой, ведь он обещал Демиру молчать о канале феникса. Сердце забилось сильнее, между лопатками приятно покалывало. Демир не только принял его предложение – он сделал это быстро. Работающий канал феникса поможет Идриану восстановить магический резонанс в глазу. Искать нового мастера не придется. Возможно, он сохранит рассудок.

Он крепко задумался. Несколько месяцев назад он присутствовал на официальной встрече во дворце герцога, будучи церемониальным охранником. И видел этот кусок золита, выставленный в вестибюле.

Значит, он должен войти во дворец первым, а поскольку он пробивник, у него больше шансов на это, чем у кого бы то ни было. И пусть кругом будет кипеть жестокий бой: он сделает все, что нужно для спасения цивилизации – и своего несчастного рассудка.

11

Похитители-оссанцы бесцеремонно втолкнули Тессу в повозку и повезли на север тем самым кружным путем, который выбрала бы и она сама. Когда повозка миновала поворот на Оссу, Тесса долго провожала его печальным взглядом.

Всю дорогу она думала о судьбе Серреса и его семьи. Взрослых и подростков забрали во флот; стариков и детей ободрали как липку и прогнали прочь. Как они переживут холодную зимнюю ночь? Поможет ли им кто-нибудь? Остается только надеяться, что они доберутся до родственников в Оссе, а те наскребут денег на взятки, чтобы освободить всех от военной службы. Стоило Тессе хотя бы ненадолго позабыть о Серресах, как она вспоминала Эхи. Ей хотелось верить, что сокол улетел на свободу, но она помнила полный боли крик в темноте и понимала: даже если выстрел не убил его, а только ранил, раненый сокол в дикой природе – все равно что мертвый.

Тесса не надеялась снова увидеть Эхи. Хоть бы Кастора уцелел. И Палуа, и остальные ученики.

Похитители передали Тессу бойцам Магна. То были мужчина и женщина лет сорока пяти, хорошо вооруженные, немногословные, с малиновыми ногтями на мизинцах – знак преданности семье-гильдии. Они обращались с Тессой неплохо, но ясно дали понять, что попытка побега будет стоить ей многих поломанных костей. В ту ночь все трое спали в повозке, тесно прижавшись друг к другу для тепла. Во сне Тесса снова слышала крики и видела пожар, а еще маленького серьезного мальчика – Леоне; он стоял на затоптанном тротуаре, прижимая к себе деревянные игрушки, и не сводил с Тессы немигающего взгляда.