В тени монастыря (СИ)

- Если ты так и будешь сидеть тут в одиночестве, то скоро и сам одичаешь, как эти бедолаги, - Эмерадиа то ли прочитала его мысли, то ли у него просто было написано все на лице, а может быть, судьба наземных обитателей ее и впрямь волновала - это был, в конце концов, их общий провал.

- Я не сижу, - пробубнил с набитым ртом Эредар, и потупился под ее укоризненным взором. И отчего рядом с ней он всегда чувствует себя маленьким ребенком?, - ну, не все время. Иногда я выбираюсь к Тао.

- А я давно там не была. Не люблю всю эту жару, знаешь ли... Как у них дела?

- Сносно, - ответил Эредар. Да, именно так, Не хорошо, не плохо, а именно сносно, - пытаются воссоздать старый мир в миниатюре.

- У них, наверное, налучшие шансы, - усмехнулась Эмерадиа. Невесело, потому что у нее самой шансов не было, ни малейших. Ее волшебство иссякло полностью. Эмерадиа, правда, говорила, что ей изредка удается ощутить колебания, сравнимые по силе с движением воздуха от пролетающей снежинки. Что ж, это к лучшему. Но ближайшие двести лет - это в лучшем случае! - то Сердце все равно, что мертво.

- Повезло им, - продолжила она, - и их людям тоже. Они так хрупки! Страшно подумать, во что они превратились бы, лишившись своих чар.

- Я могу себе представить, - ответил Эредар, ткнув пальцем в потолок, - и потом, это все равно неизбежно. Ничего не получается. Так что Тао с его драгоценной делают вид, что колдовство им больше не нужно, достаточно и друг друга.

Эти слова прозвучали зло и горько. Его брату, по крайней мере, удалось заново обрести утерянный смысл жизни. У Эредара же это не получалось, вот он и торчал в этом уже осточертевшем ему подземелье, теша себя напрасными надеждами на то, что Сердце Льда удастся каким-то образом разбудить, оживить. Эредар решил сменить тему:

- Расскажи лучше, как у тебя дела.

- Как всегда - тихо и спокойно. Климат в Альместре мягче, земля урожайнее, так что горный народ и без волшебства не скатится... до этого, - Эмерадиа тоже посмотрела наверх, - мое приглашение, кстати, в силе - сейчас и всегда.

Она напоминала об этом каждый раз, но Эредар не мог оставить Сердце. Пока не мог.

- Они учатся жить самостоятельно, на днях выбрали себе короля, чтобы не остаться без лидера, когда я... - она смешалась и, помолчав, продолжила, - так что я теперь королевская советница, можешь себе представить?

Что ж, вполне. Эмерадиа лишилась сил, но не ума, опыта или своей доброты, а потому ее советы будут весьма ценны для горного народа - впрочем, Эредар не думал, что эту помощь хоть кто-нибудь оценит и надолго запомнит.

- А Малакай?

- О, да! - оживилась Эмерадиа, - это и впрямь новость. Я была у него неделю назад, и, скорее всего, они уже выступили.

- Последний подвиг великого героя, - протянул Эредар. Жизнь на востоке, ныне отрезанном от остального мира болотами, пустошами и горами, лишь немного лучше, чем здесь. Так что народу Малакая предстояло пройти через полмира, чтобы соединиться со своими братьями в западных землях. Многие погибнут от истощения и болезней, другие станут добычей диких зверей - подобные смерти были совершенно немыслимы всего несколько лет назад. Но теперь они были неизбежны.

- И, конечно, никаких вестей от Стирцина? - этот малый был последним из выживших.

- Нет, - она с сожалением покачала головой, - мы потеряли его, Эредар. Он был так молод, так раним, и еще не распробовал все вкусы жизни, все ее краски. А теперь краски угасли и он... он просто не может насытить свою жажду. Я думаю, он ишет забытие в вине или чем-то подобном.

- Если бы Лаокан не захотел стать Единственным... - начал было Эредар и осекся. Что толку мечтать о том, что могло бы быть? Эредар был старше несчастного Стирцина, но все равно чувствовал себя обкраденным - собственно, так все и было. Лаокан украл у него целый мир.

- По крайней мере, мы одолели его. Мы победили.

- Его тела никто так и не нашел.

- Какая разница? Даже если он выжил в последней битве, он состарится и умрет.

Как и все мы. Великая победа, нечего сказать. И потом, Эредар отнюдь не был уверен в том, что Лаокан, как и все прочие, ныне стал обычным человеком. Он был старше, мудрее, опытнее и отважнее - это, не говоря уже о его полнейшем безумии, вполне могло бы позволить ему избежать общей участи. Не исключено, что, наоборот, это Лаокан победил, а мы - проиграли, только сами этого не знаем. Что-то подсказывало Эредару: мир еще услышит о Лаокане, когда сотрется даже память о легендах, в которые обратиться вся их история. И несостоявшийся Единственный станет серьезным испытанием для новых героев нового времени.