В тени над затмением

— Мне кажется… — он запнулся, думая. — Мне кажется, что и шеф не знает, к чему всё движется. Я не представляю, чем всё закончится с этой «коробкой с крыльями». А пока не закончится с ней, то и включать Разум опасно. Теперь же часть тайны вышла за пределы узкого круга. А значит, наша разработка не может оставаться в тени. Рано или поздно узнают и вторую половину правды. Рано или поздно случится утечка информации. Я чувствую, что мы в ловушке.

— Это так важно? — Вайсс села за медицинский стол. Она провела рукой по его поверхности, загружая файлы в систему.

— Вот именно, больше я не знаю, что важно, а что нет, — Бао шмыгнул носом, покидая медицинский отсек.

Вселенная вращалась вслед за движением диска станции, являя себя сквозь широкий иллюминатор. Освещение как всегда было приглушенно в обсерватории, не мешая получать удовольствие от визуального наблюдения. Павил, проходя мимо, заметил сидящего на полу Бао. Тот подложил под собой ноги подобно монахам, вытянул руки, положив их на согнутые колени и сосредоточил своё внимание на внешнем пространстве, где Солнце и Сатурн сменялись светящимися звёздочками, покрывавшими полотно вселенной.

Когда Павил вошёл внутрь, Бао повернулся к нему, приложив металлическое подобие пальца к тонким, потрескавшимся губам. Павил остановился, неподвижно наблюдая то за инженером, то за калейдоскопом видом снаружи.

— Ты знал, что четыре миллиона лет назад уровень моря был на четырнадцать метров выше, чем сейчас? — почти шёпотом начал Бао. — Это поздний Неоген, эпоха плиоцена, если не ошибаюсь. По меркам истории вселенной это было практически вчера. Иногда я думаю, а может зря мы боремся с природой? Живущим на Земле не избежать следующего ледникового периода. Не важно, из-за чего это произойдёт: сместится Юпитер или Луна отдалится слишком далеко. Десять тысяч лет умеренного климата. До него — более прохладный. И так постоянно, — Бао покрутил в воздухе указательным пальцем протеза. — Всё такое цикличное.

— Если бы человек думал, а не действовал, то он бы никогда не покинул пещеру, — Павил осторожно подошёл ближе.

— Верно, — Бао улыбнулся сам себе. — Или не зажёг бы огонь. Как думаешь, что мы сейчас делаем? Зажигаем огонь вновь?

Павил думал об ответе, но никакие мысли не приходили в голову. Рассуждения, к которым клонил Бао, были ясны, но иногда простота и тяжесть мысли представляют из себя диалектическое единство. Вот, например, как сейчас.

— Тебя пугает Вселенная, Павил? Сколько мы будем жить с тобой? Полтора века, два? Полтора века назад другие люди отправили Вояджеров, а те покинули солнечную систему. Сколько лет они будут жить? Когда я думаю о времени, мне становится страшно. Сколько нашей планете лет? Не отвечай, — он усмехнулся. — Я и сам знаю. Четыре с половиной миллиарда лет. Очень большой промежуток, ты согласен? Я даже с трудом тысячу лет могу охватить, а миллион… — Бао сделал паузу, — миллион — это очень много. Миллиард — ещё больше. Четырнадцать миллиардов лет существования Вселенной. А что было до этого? До того, как большой взрыв разнёс материю сферой по пустоте. Что было? Такая же Вселенная, как и та, что мы видим перед тобой? И сколько она существовала? Полторы сотни миллиардов лет? А до неё? Понимаешь? Никто не может обхватить время, но я вижу перед собой круг. И Вселенная рождается и умирает, следуя по этому кругу. Раз за разом. Помнишь мою теорию про отсутствие нуля во Вселенной? Я знаю, как дико это звучит, — он тихо рассмеялся. — Но на окружности ноль и триста шестьдесят градусов лежат на одной отметке. Тождественно. И когда я проворачиваю в уме этот круг жизни Вселенной, я не могу увидеть начало. То, с чего всё началось. Сколько существует этот круг? Триллиарды лет? Миллиарды миллионов? Я чувствую, как меня размазывает по пласту материи в попытке объять необъятное. Я тихо схожу с ума. И тоже самое я ощущаю тогда, когда смотрю на объект перед собой. Как? Как может что-то настолько маленькое и незначительно являться катализатором таких необъяснимых и непонятных вещей? Как может образоваться коллапс без огромной загибающейся материи? Здесь нет солнц, чтобы образовались чёрные дыры. Вот ты можешь объяснить? Нет, не можешь. Сам понимаешь, что все попытки закончатся неудачей. В этом просто нет никакого смысла. Никакой логики.

— Предлагаешь закрыть нашу научную группу?