В тени Обсидиана

– Я вовсе не хотела вас обидеть, – пролепетала Луна. – Это я в сердцах. От злости на саму себя.

– Как бы ты ни злилась, нас нельзя называть корешками! Я, к твоему сведению, прародитель всего живого! Я самый древний, самый мудрый и почитаемый житель Драгомира, а не какая-нибудь там извивающаяся змея!

– Я поняла. Извините, пожалуйста. Мне правда очень стыдно.

– На первый раз простим! Но только на первый! – внушительно сказало дерево, все еще хмурясь.

Оно уже собиралось опустить девочку на землю, но тут подоспел запыхавшийся Фиччик и громко заверещал:

– А ну, глупая деревяшка! Отпусти ее немедленно! Пока я тебе что-нибудь не сломал.

– Фиччик, нет, – простонала девочка, закрывая лицо руками.

– Это еще что такое? – изумилось дерево, брезгливо схватив за шкирку лохматого Фиччика. – Что за прыткий грызун? Откуда он взялся?

Фиччик вовсю молотил кулачками воздух, крутился вокруг своей оси и пытался достать ветку, которая крепко его держала.

– Это я грызун? Я тебе покажу грызуна! Ты у меня попляшешь! Сейчас-сейчас, вот только доберусь до тебя!

– Ха. Ха. Ха, – раскатисто рассмеялось дерево, произнося каждое «ха» отдельно. – Наверное, мне стоит испугаться.

– Простите его, уважаемое дерево, это мой хранитель. Он еще маленький и неразумный.

– Да, да! Простите их, пожалуйста, глубокоуважаемый Древлий[1]. Они новенькие в нашем мире и не знают, с кем разговаривают, – поспешно проговорила Сентария, с трудом переводя дух.

– Так уж и быть. На первый раз прощу. И девочку, и грызуна. – Древлий аккуратно опустил их на землю.

– Я не грызун, – обиженно проворчал Фиччик, устраиваясь на плече Луны.

– Но и я не тупая деревяшка, – возразил Древлий.

– Все! Все! – примирительно подняла руки Сентария. – Будем считать, что конфликт исчерпан.

Луна во все глаза разглядывала невероятное дерево, чья крона доставала до самых облаков. Чтобы его обхватить, понадобился бы не один человек. Дерево скрипело и вздыхало при каждом порыве ветра. Оно было таким старым и морщинистым, что, казалось, вобрало в себя мудрость всех людей, живших когда-то в этом мире. Умные глаза с нависшими веками и лохматыми бровями внимательно следили за происходящим вокруг. В ветвях качалось множество гнезд, которые построили самые разные птицы. Древлий был рад им всем. Своим щебетом они скрашивали его старость и наполняли весельем каждый день.

– У тебя что-то не получается, девочка? – спросил Древлий.

– Ну в общем, да, – смущенно проговорила Луна. – Я уже который месяц учусь основам земного чародейства, но так и не освоила главное заклинание.

Древлий поманил ее к себе и положил огромную ветку, служащую ему рукой, Луне на голову. Некоторое время они молчали. Древлий, нахмурив свой и без того морщинистый лоб, что-то напряженно слушал, прикрыв глаза.

– В тебе огромная сила, девочка. Правда, еще необузданная, дикая. Но ее много, и она очень мощная. Тебе нужно учиться ею управлять.

«Это я и так знаю», – хотела буркнуть Луна, но вовремя сдержалась, вспомнив, что она вообще-то воспитанная девочка.

– А как мне подчинить ее себе? – вслух спросила она.

– Начни с себя. Слишком ты вспыльчива и эмоциональна. Поэтому сила внутри тебя бурлит и не слушается, – нравоучительным тоном начал Древлий. – Издревле все знаменитые чародеи… и мудрецы… и… так. О чем это я?

– Что я слишком вспыльчива, – нетерпеливо напомнила Луна.

– Ах да! Так вот. Все знаменитые чародеи и волшебники были сдержанными и терпеливыми. Поэтому сила в них текла медленно и послушно. Для этого нужно всего лишь усмирить свой нрав и услышать себя. Только тогда ты сможешь почувствовать землю и другие стихии. Но главное не это. Я увидел… Это так интересно и необычно… Получается, что ты… – Древлий вновь замолчал на полуслове.

– Что? – переспросила Луна.

Тот молчал и никак не реагировал.

– Так что вы увидели? – уже громче повторила девочка.

– Погоди. – Сентария прислушалась и с сожалением развела руками. – Кажется, уснул.

И точно – по поляне разнесся тихий храп.

– А надолго?

– Как мне подсказывают мои ученые мозги, – вмешался Серафим, – дерево слишком старое и поэтому может проснуться прямо сейчас, а может впасть в дремотное состояние на целые сутки.

– И как же мне узнать, что он хотел сказать? И вообще, какой толк обладать всеми этими дарами, если я не умею ими управлять? – Луна пригорюнилась и, понурив голову, медленно побрела к главному дворцу Смарагдиуса. Сентария догнала ее и обняла за плечи.

– Не расстраивайся, завтра мы к нему сбегаем и все узнаем.

– Опять завтра. Каждый день я слышу одно и то же. Сегодня не получилось, получится завтра, завтра не получилось, получится послезавтра. Время идет, а я все так и топчусь на месте. Я думала, что за столько месяцев научусь управлять всеми дарами, а в итоге застряла в Смарагдиусе и не могу ничего толком освоить. Наверное, со мной что-то не так.

– Как подсказывает мне мой интеллект, – опять завел свою песню Серафим, – может быть, ты мало стараешься?

Фиччик показал ему кулак.

– …мало стараешься поверить в себя, – выкрутился Серафим, выпучив свои и без того выпуклые глаза.