В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи

А Николай Каманин в своих поздних мемуарах «Летчики и космонавты», изданных в 1971 г., вдруг уходит от любой конкретики относительно дат, про 19 марта почему-то уже не говорит, свой «дневник» не цитирует, зато вспоминает условия: «На снеговой площадке за длинным сараем консервного завода при сорокаградусном морозе проходила сборка самолетов. Техники Разин, Анисимов, Грибакин, Осипов, Романовский, Пилютов и другие работали день и ночь, не зная устали, не замечая лютого мороза».

А все же интересно: что именно прятали, зачем? Отчего меняли даты, почему вдруг резко поменялся маршрут «Смоленска»? Можно, конечно, предположить, хоть и бездоказательно.

Что именно прятала правительственная комиссия?

Итак, в 1934 г., спустя всего несколько месяцев после спасения челюскинцев, во-первых, фальсифицируются даты спасательной операции, во-вторых, придумываются несуществовавшие события вроде «совещания летчиков и моряков», в-третьих… впрочем, не будем забегать вперед, продолжим излагать события последовательно. Но уже сейчас можно заключить, что историю явно постарались переписать. Отгоним от себя изумление: а что, так можно было? Это же чистый Оруэлл, министерство правды. (Книгу «Как мы спасали челюскинцев», кстати, готовило издательство «Правды», так что, получается, писатель в своей антиутопии попал практически в десятку.) Но опустим моральные оценки, постараемся остаться в рациональном поле. Все это имело смысл делать только для того, чтобы что-то спрятать. Попробуем предположить, что именно.

Если верить последовательным сообщениям Правительственной комиссии, публикуемым в газетах, до полудня 13 марта «Смоленск» шел на северо-восток, группа Каманина еще не подозревала, что им предстоит высаживаться в Олюторке, а уже 14-го пароход «пробивался сквозь лед» на запад. Когда было принято решение, прямо не сказано, но разворот произошел явно в этом диапазоне – вторая половина дня 13-го или первая половина 14-го. По докладу пограничников, 15 марта уже была закончена выгрузка самолетов на берег. А что же произошло между 13-м и 15-м? Из явных событий – исчезновение самолета Ляпидевского, единственного исправного самолета, находившегося на Чукотке. Он пропал 14 марта утром, в Москве это было очень ранее утро.

Возможно, именно это событие послужило «переключателем» и именно после исчезновения Ляпидевского группу Каманина срочно направили к берегу? Но почему-то связь между двумя этими событиями постарались тщательно спрятать. Вообще-то журналист Кулыгин, бывший на борту «Смоленска», указывает на это совершенно прямо. В своей книге «Повесть о героях» он приводит текст радиограммы на имя Каманина:

«По полученным сведениям самолет Ляпидевского сделал вынужденную посадку. Подробности неизвестны. По-видимому, нельзя ожидать полетов Ляпидевского в ближайшие дни. Сообщая это, правительство указывает вам на огромную роль, которую должны сыграть ваши самолеты. Дорог каждый день. Примите все меры к ускорению прибытия ваших самолетов в Уэлен. Считаем целесообразным высадку у Апуки и немедленный полет в Уэлен.

Куйбышев».

Конечно, нельзя со стопроцентной уверенностью утверждать, что текст радиограммы, приведенный в полудокументальной книге, подлинный. С другой стороны, кто из советских журналистов решился бы приписывать государственному деятелю слова, которые от того не исходили? Скажем так: радиограмма, опубликованная Кулыгиным, высоковероятна.

Как мы видим, она содержит совершенно четкое указание о высадке и дальнейших действиях. После такого приказа летчикам и капитанам, пожалуй, вряд ли стоило начинать совещание. Но подобное свидетельство Кулыгина в открытой печати единственное (не уследили, видать, за ним). В СМИ и во время событий, и в последующих публикациях связь между аварией Ляпидевского и высадкой команды Каманина постарались тщательно скрыть.

Зачем это было сделано? В глубине души я этого не понимаю. Что в этом такого крамольного, что потребовало столь серьезных усилий? Но мотивы действия правительства я все же могу попытаться объяснить.