В тени пророчества

— Тебе тяжело. Привычный мир рушится. Понимаю, я бы и сам не знаю как себя вел, если б свои меня предали и устроили охоту. Но не ровняй всех под одну гребенку, все мы разные.

— Разные! Знаю я вас разных! — зашипела ведьма. — Я таких разных восемь штук замочила! Милейшие люди! Такие добрые и славные! Были. Аж зло берет!

Лицо Санька потемнело, но он не отступил.

— Может ты не заметила, но это ТВОИ устроили переворот. ТВОИ убили учителя и начали на тебя охоту. А мы, такие гадкие и нехорошие, вытащили тебя, когда ты уже отрубилась, а твой друг был на волосок от смерти?

— Не верю! Они не могли убить отца Михаила! Этого просто не может быть!

— Это так.

— Скорее, это ваш начальник убрал его и расколол орден! А теперь хочет использовать в своих целях и меня, и этого наивного дурака! Так, Александр?

Их взгляды вновь встретились. Только больше это было похоже не на взгляды, а на столкновение тяжелых пудовых двуручников. Санек снова выдержал.

— Нет. Не так. — И с достоинством отвернулся. Настя хмыкнула и откинулась на спинку, стараясь держаться как можно дальше от вампира. Великое благо, что я был между ними!

— Что от нас хотят?

— Не знаю. Моя задача — доставить в безопасное место.

— Какое?

— Безопасное. Но в пределах МКАДа я себя в безопасности не чувствую.

— Чей приказ?

— Николаича.

— Следовало догадаться!

— Николаич всё объяснит. Я просто делаю свою работу, ничего сверх положенного не знаю. Но мы не убивали твоего учителя.

Она зло и неверяще усмехнулась.

— Если на то пошло, нам это просто не выгодно! — продолжил Санек.

— А кому выгодно?

— Головину. А подставить нас, чтобы в начавшейся войне все забыли об их трениях и взаимной нетерпимости. Чтобы их никто не смог в захвате власти обвинить.

— Красиво поешь! А доказательства?

— Это к Николаичу. Я всего лишь солдат.

Повисло напряженное молчание. Семен и Колян тихо пыхтели и сопели, каждой клеточкой тела показывая, как они к «сучке спасовской» относятся. Санек же отрешенно смотрел вдаль. Настя, игнорируя все намеки, своим видом давала понять, что окружающие темные живы лишь потому, что она человек благодарный, и за свое спасение дарит всем жизнь, но не более. Да, с такими взаимоотношениями мы далеко не уедем! А ведь время идет, нас в любой момент могут найти!

— Насть, давай прекращай. Нам нужно выбираться из города.

— Вам? Или нам?

— Нам. Всем.

Она хмыкнула.

— В машине не работает маскировка. А с нашим потрепанным видом доедем лишь до первого патруля. Не говоря уже о поисковых группах ордена.

— Я здесь причем? Я в эти игры играть не собираюсь!

— Мы для этого тебя и разбудили. Чтобы ты помогла.

Она опять издала недовольные звуки.

— Между прочим, кое-кто специально для этого свои силы тебе отдал… — сухо подал голос Санек.

— Всем, конечно, большое спасибо, но мы как-нибудь сами из города выберемся! — бросила она. — Николаичу большой привет! Скажите, я все равно до него когда-нибудь доберусь, и он пожалеет, что на свет родился. — Ведьма потянулась к ручке двери, собираясь выйти. — Пойдем.

— Насть, не дури! — попытался остановить я. — Твоя ненависть застилает глаза. Это нормальные ребята.

— Пошли. Мы справимся и без них.

— Нет.

— Нет? — она удивленно обернулась и даже закрыла дверцу.

— Нет. Я еду с ними.

Повисла пауза. Похоже, она не ожидала от меня такого предательства.

«Не надо, Миш. Она слишком гордая. Не дави.»

— Да ты на себя-то посмотри! Слабая! Раненая! Даже автомат заблокировать не смогла! Вояка, блин! — внял я голосу ангела и решил немного разрядить ситуацию иными аргументами. — Может хватить понты колотить?

Она раскрыла рот от обалдения, не зная что ответить.

Но точку в разговоре поставил Семен, резко обернувшись и заорав:

— Слышь, ты, умница! С тобой или без тебя мы будем прорываться! Если ненависть для тебя важнее — вали отсюда! Только я и копейки не поставлю, что ты до завтрашнего вечера доживешь!

Не знаю, то ли мой отказ, то ли рык Семена на нее подействовал, но она бессильно откинулась на спинку.

— Что надо делать?

А из глаз побежали две влажные дорожки.

* * *

— Направо. Потом еще направо. За мусорными баками налево. Да, здесь во двор. Все, приехали.

Мы вылезли из машины. Колян помог мне, буквально таща на себе. Настя хоть и шаталась, кривилась от боли и придерживала раненую руку, от помощи гордо отказалась.

Двор был открыт, просматривался и простреливался со всех сторон. И рядом был Ленинский проспект, на котором мы за пятнадцать минут насчитали шесть обычных патрулей и два спасовских. Да еще над нами дважды пролетел вертолет. Город гудел подобно разворошенному муравейнику. И какое-то чувство говорило, что если нас обнаружат, будут гасить издалека, не вступая в близкую перестрелку, плевав на конспирацию.

— Вон, белая девятка. Номер — раз, два, три.

— Вижу. — Ответил Санек, напряженно всматриваясь в ночь. — Ключи хоть есть?

Настя отрицательно покачала головой.

Машина также просматривалась отовюду и продувалась всеми ветрами. Подойти к ней незаметно не получится. С одной стороны это хорошо, но с другой…

— А если все же под колпаком?

Девушка неуверенно пожала плечами.