В тени сталинских высоток

Тридцать лет назад наши молодые жизни переплелись в единый семейный узел. Долгие годы мы жили душа в душу. Не обходилось, конечно, без неизбежных мелких ссор. Но они были краткими и не притупляли наши глубокие чувства и привязанность друг к другу. Правда, к сожалению, не миновал нас серьезный кризис. Почти полтора года мы проживали раздельно. В тот критический период, вне брака, у меня появился сын. Я нарек его Семеном и дал ему свою фамилию – в память о рано ушедшем из жизни отце. Ценой тяжкого испытания мы с Доритой нашли в себе силы и мудрость для возвращения и взаимного прощения.

Последующие годы были умиротворяющими и спокойными. У меня хватило ума самокритично увидеть себя со стороны. Это помогло мне через внутреннее душевное покаяние перед женой и дочерью создать атмосферу семейного тепла, внимания и заботы. Я был уверен, что мы доживем до глубокой старости в полном согласии… К сожалению, у судьбы свой сценарий. Скоропостижный уход из жизни Дориты стал для меня незаживающей раной. Боль умножалась от чувства вины перед ее светлой памятью.

Убегая от одиночества…

Чтобы отвлечься от тяжелых воспоминаний и мыслей, я еще больше окунулся в круговорот проектной деятельности, включая преподавательскую и лекционную стезю. Продолжались выезды за рубеж. Во время командировки в Монголию произошла встреча с одним из первых соискателей руки Яны в студенческие годы – Долгором Чайджолживом. Это он познакомил ее со своим сокурсником Матти, который впоследствии добился расположения сестры и завоевал ее сердце. Долгор в масштабе Монголии преуспел в качестве архитектора и стал почетным народным избранником. Мы с ним неоднократно общались в Улан-Баторе. Его профессиональные суждения и советы, основанные на глубоком знании монгольской специфики, были весьма полезными.

Почти ежегодно комфортабельный поезд, почему-то названный «Лев Толстой», уносил меня в Финляндию к сестре и ее мужу. Наша легкая на подъем троица была пропитана духом странствий. С легкой руки отменного водителя Матти нам неоднократно удалось посетить многочисленные города и заповедные места благополучных скандинавских стран. Незабываемые впечатления о совместных путешествиях яркими фрагментами врезались в цепкую память.

Наверное, высшая мужская мудрость, к которой следует стремиться, – это умение извиняться перед женщиной, когда она не права. У меня откровенную зависть вызывал спокойный, выдержанный и рассудительный характер Матти. Пожалуй, это национальная черта финнов. Матти никогда не перечил жене и, как правило, снисходительно отмалчивался. Исключение – реакция на замечания Яны во время вождения автомашины:

– Не нэрвничай меня, когда я за рулем!..

Постепенно Яна и Матти обросли друзьями. Их ровные, без словесных выкрутасов, уважительные отношения растянулись на десятилетия. Благодаря Яне удавалось преодолевать и языковой барьер между нами.

Тем временем в СССР закончилась эпоха Брежнева. Прошла череда пышных похорон Брежнева, Андропова и Черненко. Главой государства неожиданно был избран выходец из Ставропольской глубинки Михаил Горбачев. Новый генсек плохо выговаривал многие русские слова. Правда, редкое для главы государства обаяние и живой ум смягчали этот недостаток. Все чаще говорили о необходимости перемен…

Начался лихорадочный и хаотичный период непродуманных преобразований, основанных на либеральных иллюзиях нового генерального секретаря. Стихия перестройки стала рушить привычные рамки жизненного устройства. В древние времена мудрый историк Тит Ливий изрек: «Прошлое легче порицать, чем исправлять». В нашем случае решили иначе: полностью от него избавиться. Результат известен.

Отзвуки апокалипсиса – Истра, Чернобыль, Спитак

Драматизм 1980-х годов усугубился катастрофами планетарного масштаба. Началось все с обошедшейся без человеческих жертв, но ставшей для меня очень личной строительной аварии. Однако, как часто случается в жизни, предвестником беды стала радостная встреча.

В январе 1985 года я приехал в Киев в качестве научного руководителя и официального оппонента по защите диссертации. Мероприятие должно было состояться в стенах Киевского инженерно-строительного института[151]. В деканате ко мне подошла полная женщина. Взгляд ее больших глаз выражал смешанные чувства – удивления, радости и грусти. Прерывающимся, дрожащим голосом она сказала:

– Не могу глазам поверить. Неужели это ты, мой школьный друг, моя первая любовь? Судьба…

Прошло почти полвека с тех пор, как я расстался с самой красивой девушкой нашей школы – Наталкой-Полтавкой. Сколько воды утекло, вместе со светлыми иллюзиями, надеждами и планами молодости!