В тени сталинских высоток

Итак, незримый тяжелый занавес, как в театре после драматического спектакля, опустился. Он как бы резко отсек короткое прошлое начала жизни моего поколения от черного будущего. Что-то неизведанное началось в устрашающий момент объявления войны. Светлым мечтам и планам, присущим молодости, не суждено было сбыться.

На улицах пока еще спокойного города горожане собирались стихийными группами и надрывно обсуждали страшную новость. Из магазинов очень быстро стали исчезать дефицитное курево, спички, соль и другие нужные и не очень нужные продукты и промышленные товары.

К сожалению, надежда на быструю победу стремительно таяла, сменяясь растерянностью и отчаянием. Довоенный победный пафос – в одночасье разгромить любого противника! – сменился настораживающими и пугающими сводками о вынужденном отступлении в связи с внезапностью нападения Германии. Буквально через несколько дней после объявления войны над городом безнаказанно стали появляться самолеты со зловещей свастикой. Первым бомбежкам подвергся район аэродрома и прилегающих территорий. Просачивались сведения о большом количестве убитых и раненых.

Отец дни и ночи проводил на заводе, который, по его словам, перешел на военный режим. Как-то поздним вечером, после прихода с работы, он нам объявил, что не исключено перебазирование завода на восток. Возможна и наша эвакуация в числе многих тысяч горожан. Мама и ее брат Яков попытались прорваться в Кременчуг, чтобы вывезти оттуда наших старичков. Но все их попытки оказались безуспешными. Дороги в западном направлении были напрочь перекрыты для гражданских лиц. Пускали только по специальным пропускам. Мама была в полном отчаянии. Яков в поисках выхода из сложившейся ситуации обратился к одному из знакомых высоких партийных чиновников. Надежда была почти нулевая. Но, к нашему удивлению, в условиях общей беды и невиданной суматохи, он обещал оказать посильную помощь. Из Кременчуга в сторону Полтавы на машинах срочно должны были вывезти какие-то архивы. Водитель одного из грузовиков получил распоряжение захватить наших старичков.

Он слово сдержал. Но на обратном пути, где-то в районе городка Кобеляки, при налете вражеской авиации рядом с машиной взорвалась бомба. Каким-то чудом бабушка и дедушка уцелели. Поддерживая друг друга, в толпе измученных беженцев они стали пробираться в сторону Полтавы. Вдруг возникла паника, их смяли и разлучили. На протяжении долгого летнего дня бабушка пыталась разыскать дедушку. Но в хаосе бегущих обезумевших людей, среди кровавого месива погибших и душераздирающих криков раненых, в нагромождении искореженных машин и подвод поиски дедушки были равносильны поискам иголки в стоге сена. Потеряв всякую надежду его найти, бабушка из последних сил, почти ползком, в изодранной одежде и обуви, увлекаемая общим потоком, двигалась вперед. Когда силы были на исходе и она решила разделить судьбу дедушки, по счастливой случайности, а возможно, из жалости к старому человеку ее подобрала попутная машина и доставила к нам в Полтаву. Все, что ей пришлось пережить, она нам подробно рассказала через несколько дней, когда немного пришла в себя. На ее примере я излагаю лишь крохотный фрагмент общей, ни с чем не сравнимой трагедии первых месяцев войны.

Сводки становились все тревожнее. Иллюзии, основанные на пропаганде и вере, окончательно развеялись. Массовая эвакуация мирного населения на восток в геометрической прогрессии нарастала с каждым часом. В один из дней отец оповестил нас, что мы втроем – мама, сестренка и я – должны быть готовы к отъезду. При определенной стихийности эвакуации железнодорожные составы в первую очередь заполнялись по спискам предприятий и учреждений. Множество беженцев, на попутных машинах, подводах и даже бредущих пешком, заполнили все дороги в сторону Харькова. Ранним теплым утром, когда благоухание и красота природы еще более контрастно подчеркивали весь ужас происходящего, отец на машине от завода отвез нас и еще несколько семей на Южный вокзал, с которого уходили поезда на восток, в Россию.