В тени сталинских высоток

Поэтому, отправив отцу телеграмму с указанием номера пассажирского поезда и даты отправления, я разведал путь, на который будет подан наш состав. Затем, без спешки, провел маму и сестренку к месту посадки. Дорога предстояла долгая и длинная. Но теплый вагон со спальными местами располагал к нормальному отдыху. Условия по сравнению с муками эвакуации из Полтавы в Ставропольский край были просто райские. Астрахань и Заволжье находились еще относительно далеко от зоны военных действий. Поэтому на промежуточных станциях в пути не было ощущения надвигающейся беды.

Вместе с любознательной сестренкой мы часами с интересом смотрели в окно. Бесконечные пространства проплывали мимо наших любопытных взоров. В пути сильно расширился и горизонт познаний. Я читал до этого о существовании соляных озер. Но одно дело – читать и знать. Другое дело – воочию увидеть. Когда поезд медленно двигался мимо озер Баскунчак и Эльтон, я был поражен фантастическим, неземным зрелищем уходящего вдаль белоснежного плато с выщербленными кратерами выработок. Был солнечный день, и яркие блики с холодными и теплыми оттенками создавали удивительную игру красок, достойных кисти талантливого художника. Нечто подобное я встретил уже в зрелом возрасте, прогуливаясь по соляному озеру в далеком и экзотичном Тунисе.

В Саратове я воспользовался длительной стоянкой и успешно совершил небольшую коммерческую операцию. Дело в том, что завтра нам предстояло на колесах встретить Новый год. Мне безумно хотелось сделать приятный сюрприз маме и сестренке. Втайне я задумал продать второй комплект теплого зимнего белья, выданного мне в дополнение к общему обмундированию еще в Батайске. Кроме того, за время работы по возведению линий обороны, пребывания в полку народного ополчения и госпитализации мне, на основании подтверждающих документов, была выплачена по тем временам приличная сумма денег. Я их почти все с некоторой даже гордостью передал маме. Себе оставил небольшую часть. На перроне вокзала я у пожилой женщины, торгующей пирожками, приценился, за какую сумму можно продать белье. Она охотно, со знанием дела, взглянув на комплект, назвала цену.

Поблагодарив ее за консультацию, я уверенно стал размахивать нижней рубашкой и кальсонами с завязками. Меня сразу обступила толпа заинтересованных мужиков. Самый ближний выхватил у меня комплект и спросил: «Сколько?» Почувствовав, что товар ходовой, я твердым и уверенным тоном завысил цену в полтора раза. Мужичок задумался, но комплект из рук не выпускал. Сзади раздались сердитые голоса, и тот, больше не мешкая, сунул мне деньги и исчез с желанной покупкой.

Я пробежал вдоль плотных рядов торгующих. Мое внимание привлекли теплые платки, которые наперебой предлагали многочисленные продавщицы. Я подумал, что для зимы на Урале это самый практичный подарок маме, а заодно и сестренке. С видом привередливого знатока, хотя совершенно в платках не разбирался, я просмотрел все образцы. Тональность хора продавщиц повышалась на несколько октав, когда они разворачивали товар с ударением на слове «оренбургский». О существовании города Оренбурга я знал еще со школьной скамьи. О замечательных платках из этой местности я узнал впервые. В толпе хватких продавщиц мне приглянулась улыбчивая старушка. Она со скидкой продала для мамы большой серый платок и теплые перчатки. Для сестренки я выбрал комплект: вязаную шапочку с шарфиком и перчатками. На оставшиеся деньги накупил весомый кулек конфет и печенья. Не забыл и отца. Ему, как заядлому курильщику, купил портсигар, на котором Вождь народов, узнаваемый только по усам, рукой указывает в пространство, где корявыми буквами выгравировано: «Вперед к победе!»

Все подарки я бережно уложил в матерчатую сумку и, довольный результатом первой в жизни коммерческой комбинации, вернулся в вагон за несколько минут до отправления поезда. На вопрос мамы, почему у меня такая разбухшая сумка, я уклончиво пробурчал:

– Это тебе показалось.

Забросив ее на вторую полку – подальше от любопытных взоров, я уселся с сестренкой рядом у окна, следя за убегающими назад одноэтажными домиками – окраинами незнакомого города. Из многочисленных остановок на долгом пути больше других по названиям мне запомнились две станции – Пугачевск (в городе Пугачеве) и Чапаевск. Спустя десятилетия в качестве архитектора мне пришлось посетить эти небольшие городки. Я узнал, что их исторические названия неоднократно менялись. Основателями нынешнего города Пугачева были старообрядцы. Первое поселение получило необычное название – слобода Мечетная. Затем слободу переименовали в город Николаевск. После революции, по предложению Чапаева, город нарекли в честь бригады, носившей имя бунтаря Пугачева. Аналогична судьба и у нынешнего Чапаевска. Поселок Иващенково в 1920-х годах в честь Троцкого получил название Троцк, а после его опалы – Чапаевск.