В тени старой шелковицы

– Сарра, – Соломон мягко взял невестку под руку и вывел из комнаты. – Давай ты это сама решишь, без ребенка. А ребенок сделает, как ты скажешь. Но я думаю, нужно попробовать. Сколько у нее уже нога болит?

– Полгода.

– Так что ж ты сидишь? Надо же делать что-то!

– Прекрати! Я не сижу! Мы к трем врачам ходили, все без толку… А Оля… возьмет?

– Так она меня с этим сюда и направила! Ну, кроме того, чтобы посылку вам передать…

Сарра отправила Маринку в Липецк. И то ли сабельник сделал свое дело, то ли, действительно, просто нужно было время, но колено постепенно пришло в норму.

Жизнь пошла спокойно и размеренно. Из Омска вернулись Шейна и Мирра, Шейна поехала на Сходню к Сарре, а Мирра приехала в Липецк и начала работать на Липецком тракторном, по вызову Соломона. К Оле раз в неделю приходила женщина, помогать по хозяйству: мыла полы и окна, стирала… Дети подрастали. Маринка пошла в первый класс, Борька подружился с сестрой и слушался ее во всем. На каникулы Оля с тремя детьми приезжала на Сходню, возвращала Маришку Сарре, а сама селилась с мальчишками неподалеку, в дачном доме, который Ефим купил по просьбе Соломона. Этот дом стоял над оврагом, на Гучковке – так называлось это местечко, говорили, что раньше там было имение какого-то Гучкова. Возле дома – пожарный пруд, лес с грибами, внизу – речка Сходня. В саду – шиповник, жасмин и вишни. Маленький рай.

Проклятые «мерседесы»

Соломон работал как вол. Дела в бухгалтерии, когда он пришел на ЛТЗ, были в полном упадке: анализ последний раз делали три года назад, рабочие наряды и таксировка заданий рассчитывались вручную, и работник бухгалтерии должен был производить 500—600 тысяч арифметических действий в месяц. Так считать никто не мог, не умел, не успевал – в бухгалтерии работали почти дети, вчерашние школьники, и потому в делах царила чудовищная неразбериха.

Но Соломону нравились трудные задания. Чем непосильней ставилась перед ним задача, тем бодрей и собранней он делался. На совещании у директора завода Зиновия Михайловича Кацнельсона он так и заявил: «Я не просто наведу порядок в бухгалтерии. Липецкий тракторный завод будет первым в области, где начнет работу машиносчетный цех! У нас будет машинизированный учет, и бухгалтерия станет контролировать все, от количества деталей до правильной таксировки рабочих заданий!»

Ему захлопали. Зиновий Михайлович улыбнулся:

– Соломон Яковлевич, зайди ко мне после, обсудим твои предложения…

Соломону были нужны счетные машины. Но их еще нигде не выпускали. Значит, нужно покупать импортные или доставать трофейные, но на это ни в текущем, ни в следующем, 1947 году, денег ни заводу, ни министерству не давали.

Но Соломон придумал. Узнав, что на Московской фабрике механизированного счета МПС можно дешево купить «бэушные» счетные машинки «Мерседес», он примчался к Кацнельсону:

– Зиновий Михайлович! Давайте возьмем устаревшие машинки, какая разница! Нам их подремонтируют, и мы на них начнем работать. А там, глядишь, и новые получится купить.

– Старые машинки сломаются быстро. И еще за ремонт платить. Новые купить дешевле… – Кацнельсон ворчал, не желая выделять деньги непонятно на что. Жили же без этих машин. Ну и что, что бардак. Жили же… Сомнительно это все: покупать старые машины, они поломаются, деньги пропадут… Вот ведь маета какая…

– Не дешевле, – Соломон достал из папки бумагу, положил на стол директору.

«Надо же, приготовился, – пронеслось в голове директора. – Вот еврей неугомонный…»

– Я все подсчитал, – заявил Соломон. – Мы берем в МПС тридцать восемь машинок, из которых десять дают бесплатно, как лом! Остальные – разной степени износа, вот смотрите… – он положил перед директором схему: количество машинок, процент износа, сумма… Получалось, что за тридцать восемь машин надо заплатить семнадцать с половиной тысяч, примерно по 450 рублей за машинку. Новая машинка «Мерседес» стоит 8 800, так что, может, в этом и есть смысл…

– А ремонт?

– Да все равно! Мы все равно выиграем! – убежденно сказал Соломон. – Потому что бухгалтерия будет в порядке! Это нормально, это экономично, что я вам сейчас и доказал с математической точностью, – Соломон весело глядел на директора. Ну что можно возразить на аксиому?

Кацнельсон задумался. Вроде все чисто, не придраться.

– Полностью под твою ответственность!

– Разумеется, Зиновий Михайлович.

Но когда машинки купили, то возникла новая проблема – ни одна мастерская не бралась за ремонт. Кацнельсон молча злился, Соломон упрямо продолжал обзванивать и объезжать мастерские. Нет. Не берем. Износ восемьдесят процентов? Нет, и не звоните больше.

Наконец на Фабрике механизированного учета, которая и продала ЛТЗ «Мерседесы», старший механик буркнул в телефон: «Приезжайте, поговорим». Соломон приехал. К нему вышел небольшого роста человечек, лысеющий, жилистый. Синий халат, берет.

– Цельев, – представился человечек.

– Хоц, – обрадовался ему Соломон, протягивая руку. – Вы – наша последняя надежда. Вы сможете отремонтировать машинки?