В тени транспарантов

До того, как сесть за руль, под стрекотание кузнечиков, выкурил сигарету. Только после этого завёл каракатицу, как любовно называл свою «девятку», и продолжил путь к маме на день рождения. Больше никаких приключений не выпало в дороге.

Глубокая ночь распростёрла крыла, когда дорожный указатель, распределяющий автомобильный поток, как шлюз на канале, вычленил нужное направление, и я вкатился прямиком в Колонку. Машину стало нещадно подбрасывать на колдобинах, будто с времён давно отгрохотавшей здесь войны всё никак не могут коммунальные службы устранить последствия бомбёжек. Сколько себя помню, всегда эта дорога была такой, даже после того, как по ней пройдёт асфальтоукладчик, оставляя за собой дымящуюся чёрную полосу свеженаложенного слоя, который через несколько дней покрывался, словно трофическими язвами, свежими ржавыми рытвинами. Возможно виной тому грузовики, срезающие здесь путь по дороге в карьер, травмирующие дорожное полотно своей перегруженной массой. А может, действует природная аномалия или инфернальные силы демонстрируют подлость свою. Но, скорее всего, и в этом месте задействован всё тот же пресловутый человеческий фактор, когда причина заключена в самом обычном нашем раздолбайстве и природной безалаберности. Недобросовестное отношение к работе поистине бич наших людей. Ещё известный классик, помнится, сетовал на дураков и плохие дороги. Так с тех времён ничего и не изменилось.

Сам посёлок находится в пригороде Владикавказа и при дневном свете выглядит весьма привлекательно. Утопает в садах и радует глаз обилием фешенебельных строений. Особенно та его часть, где обустроились люди, пребывающие не в пасынках у фортуны. Тут свили уютные гнёздышки руководители предприятий, учёная интеллигенция, чины всевозможных государственных ведомств. Не пойму, как моей матушке удалось внедриться в столь блистательное общество. Хотя учителя проживают и в этом роскошном уголке, но только лишь те, у которых супруги успешно распределились в сей жизни. Я как-то спросил мамашу об этом. Она туманно заверила, будто раньше не было той дороговизны, в которую нынешняя экономика ввергла страну. Только почему тогда Валентина до сих пор копит деньги на мечту всей жизни – собственное жилище, и сама всё ютится в убогой комнатушке ведомственной «хрущёвки»? Чудны дела твои, господи!

Согласен, что дом матери благолепием и размерами не идёт ни в какое сравнение с теми помпезными, что его окружают, но вписывается довольно естественно в окружающий ландшафт и вовсе не выглядит здесь инородным телом. За аккуратным частоколом забора легковесно возносится над пышной кипенью сада перекрытие мансарды с грациозным балкончиком, увенчанное резным карнизом и изящным коньком в виде бегущего оленя.

Между собой жители посёлка этот район прозвали аристократическим. А какие, к чертям собачьим, мы с матерью аристократы? Живём от аванса до зарплаты. Другие тоже так живут, но почему-то не у всех удачно получается. Люди во все времена делились на бедных и богатых. Были уже эксперименты, когда богатеев лишали их состояния и распределяли среди бедноты. Только это ни к чему не привело: вскоре оказывалось, что бедные снова нищали, а капитал перекочёвывал к прежним хозяевам. Ничего не поделаешь: судьба!

Приятно, конечно, осознавать, что мы с маменькой хоть и не относимся к толстосумам, однако и в нужду не впали. По своему достатку, вероятно, нас можно причислить к среднему классу. Да хоть бы и так, главное, что на жизнь вполне хватает.

Ну, вот и знакомая улица в апофеозе ночного освещения. У каждого фонаря копошащаяся борода мошкары. Пятые слева наши ворота.

В доме не горит свет. Я осторожно загоняю машину во двор и поднимаюсь на крыльцо. Мать, не дождавшись меня, видимо решила, что приеду в субботу утром, и улеглась спать. Тихонько, чтобы её не будить, открыл вторым ключом двери и пробрался в свою комнату на втором этаже.

Последней мыслью, прежде, чем погрузился в сон, была: вот тебе и – с добрым попутчиком путь короче!

Глава 3