В тени твоих крыльев. Книга 2

Я смотрела, не отрываясь. Пространство вокруг начало меняться. Будто я отступила от себя назад и провалилась в объём. Стала смотрением. Стала процессом. Мир затих, как если бы ничего вокруг больше и не было.

. . . . .

. . . . .

. . . . .

– Оля!!! – заорал кто-то в ухо и затряс меня.

Я моргнула и очнулась частично: город, сад и летающие ангелы пробивались в моё восприятие, как яркие лучи сквозь обрывки сумеречного тумана.

– Оля!!! Оля!!! – продолжал орать и трясти меня, как грушу, рядом стоящий рыжий могул.

Горячие ладони обхватили мои щёки и насильно отвернули от созерцания прекрасного. Два вытаращенных чёрных глаза сверкали пламенем в зрачках и испугом.

– Оля, Олюшка, детка, всё-всё, очнись! Хватит! Я тут, эй!

– Ну зачем, Дезмонд? – с сожалением выдохнула я.

– Достаточно! – выдохнул могул. – К мраку всё! Чтоб я ещё на такое подвизался…

Я с удивлением обнаружила на его лбу и висках капельки пота.

– Ты чего, Дез?

Он вытер влажный лоб и ничего не ответил. Странный…

Меня неудержимо потянуло к Телу Света, оно здесь главное, всё остальное не важно. Я начала поворачивать голову, чтобы вернуться вниманием к живому волшебству, но Дезмонд не позволил: удержал мою голову обеими руками и вперился зрачками в мои глаза.

– Нет! Я сказал: «Хватит»! На меня смотри.

Пламенная точка в центре его чёрных радужек увеличивалась, как мерцающий сигнал тревоги. Он зол или напуган? Я попыталась отстраниться, желая только одного: вернуться в невероятное ощущение объёма и полноты. Но Дезмонд держал крепко, не вырваться.

– Дыши. Считай, – скомандовал он.

– Не надо, отпусти, – проговорила я тихо.

– Считай. Давай вместе. Раз. Два. Три.

Мои щёки горели в его ледяных ладонях, но от взгляда никуда было не деться. И я будто по капле, по вдоху возвращалась в саму себя под его громкий счёт. Наконец, внезапно чётко различила за его рыжими кудрями тёмные стены особняка, красноватые скаты крыши, пролетающую над ними длиннохвостую птицу.

Дезмонд без слов подхватил меня на руки и потащил в дом. Тяжёлым шагом, как медведь, вломился в столовую, усадил в кресло перед уставленным всевозможными угощениями столом.

– Теперь ешь! Много! Надо заземлиться! – резко сказал он, нависая надо мной.

Я посмотрела на зажаренного поросёнка, на замысловато украшенную ягодами птицу, на запеченных перепелов, на овощи горками, на переполненные снедью вазочки, блюда, тарелки, коих хватило бы на шведский стол в небольшой гостинице, но по сравнению с наполнившей меня волшебной сладостью все продукты показались грубыми и несъедобными. И я ответила с улыбкой:

– Спасибо. Но я совсем не хочу есть. Ты кушай, если голоден.

– Речь не про меня. Есть надо, Оля! – рыкнул Дезмонд. – Как лекарство.

«Почему он так тяжело дышит?»

– Что с тобой, Дез? – успокаивающе проговорила я. – Всё хорошо.

Он зыркнул на меня, как кувалдой огрел, и начал без спросу накладывать на тарелку передо мной утиную ножку, мочёные яблоки, пару хищных зажаренных персиков, ломти мяса, клубни в красноватом соусе, словно хотел построить башню из съестного. Она не вызывала у меня никакого желания, кроме как отодвинуть подальше.

– Зубы мне не заговаривай, – буркнул Дезмонд. – Хочешь, чтобы было нормально, налегай через не хочу. Иначе никаких походов к Телу Света не будет. Разверну к мраку и на выход, за пределы Аэранха.

– Почему? – удивилась я.

– Иначе растворишься нахрен. Это никому не нужно. Ни мне, ни тебе, ни Лэйнару твоему!

– Растворюсь? – удивилась я и внезапно поняла, что это было очень правильное слово: я будто не чувствовала контуров, только тепло в груди и чудесную лёгкость. Взглянула на собственные руки. Они слегка светились, как на смазанном фотокадре, и казались чужими, словно лежащие у входа на комоде изящные кожаные перчатки.

– Я не отойду, пока не поешь. Не начнёшь сама, буду кормить насильно, – прорычал Дезмонд.

– Хорошо-хорошо, только не нервничай так, – улыбнулась я и примирительно взяла в руки кусочек местного огурца. Положила его в рот, поморщилась и так же аккуратно вытащила, устроив на краешке тарелки.

– Не мошенничай, хулиганка, – строго сказал Дезмонд.

– Прости, но я правда не могу…

– Мрак!

Он окинул взором яства, кивнул сам себе и подхватил с приставного столика хрустальную пирамиду со всевозможными пирожными. Поставил передо мной, оттеснив основанием переполненную тарелку. Придвинул ко мне обеими руками стол, задвинул моё кресло, словно опасался, что я собираюсь сбежать. И сам сел рядом на стул, широко раздвинув ноги.

– Вот это ты любишь. – Ткнул пальцем в пирожные. – Давай! Служанка рисковала, доставала у контрабандистов всё это великолепие. Кушай, Оля.

Пирожных мне тоже совсем не хотелось. Но видя старания Дезмонда, я протянула к сладостям руку. Пальцы по-прежнему мерцали. С виска Дезмонда на побледневшую скулу скатилась капелька пота. Мне стало его жаль. Я поднесла крошечное пирожное ко рту, но никак не решалась откусить, словно еда вообще мне была не нужна.

– Ну-ну, не филонь. За меня, за папу, за маму, за пернатого своего спасателя, где его только демоны носят? – сказал Дезмонд.

– По делам…