В тени твоих крыльев. Книга 2

И все вопрошающие расслабились. Ибо действительно, не бывает. Заговорили об обеде и делах. Дезмонд подхватил жреца под руку и сказал:

– Пойдёмте, я расскажу вам легенду подробнее, чтобы вы записали в своих архивах, а потом мы передадим вам, как дружескому народу, рукописи. Или их копии.

– Да-да, пойдёмте, – ответил жрец и даже не поморщился, как обычно, от близости могула.

Может, оттого, что дождём смыло все ароматические масла?

Впрочем, и от жреца Дезмонд быстро улизнул, напев ему сагу о чудесном даре Тела Света. Он направился наверх, к горам и Шпилю магов, по улицам, наполненным ошеломлёнными, как-то иначе глядящими людьми. В глазах их появился блеск и осмысленность, и вовсе не такая, как у рабочих мулов. Но Дезмонда интересовали не они, не просветлевшие и внезапно благодушные лаэры, не мир и всеобщая дружественная пришибленность, а один вопрос: где Оля?

Она же не могла погибнуть, на самом деле? Не могла! Или Лэйнар был прав?

Глава 28

Они не вернулись. Ни через час. Ни через два. Ни на следующее утро, несмотря на то, что генерал Дезмонд Таббат просидел всё это время, как мальчишка, на травяной крыше дома Лэйнара Раммы, с жадностью глядя в небо. Тела Света тоже как не бывало. Но вечно не просидишь, и к обеду Дезмонд наставил жучков, чтобы первым узнать, когда они явятся.

Однако на улицах Аэранха, на которых то празднично галдели, то ахали, то возмущались, то радовались жители, ошалевшие от новостей о восстановлении мира с могулами, об исчезновении аномалий, и о смене власти; слушая, как то с одного угла, то с другого люди кричат обалдело: «У меня появился дар! И у меня! И у меня!», а офицеры из контроля равновесия никого не хватают; глядя на внезапно растерявших всё высокомерие лаэров, Дезмонд вдруг понял: они не вернутся. Этот вечно не врущий Рамма был прав: бесплатно мир не меняется, а при подобных масштабах цена была особенно высока.

Таббат встряхнул рыжей головой, потому что впервые с тех пор, как разбил в детстве коленку, к его глазам подступили слёзы.

«Равно сделанному равное и получишь», – сказал Лэйнар на вершине Шпиля магов. И как же злился сейчас на него Дезмонд: «Отомстил, отомстил, сукин сын!», потому что помнил, как сам забавлялся, когда командир спасателей разыскивал Олю, вытаращив глаза; как был рад, когда тот решил, что Оля мертва. А теперь где её искать? В солнечном зайчике, упавшем на нос? Или в луче света, отблескивающем от стеклянного моста?

Внутри жгло, крутило мыслями: он лично отправил Олю погибать.

Дезмонд мог бы пролететь над толпами, но упрямо прошагал к площади под одним из мостов, где и застрял в гуще народа. С середины стеклянной конструкции, украшенной гирляндами цветов и флагами, на уровне между верхним и нижним Аэранхом вчерашний великий зодчий, а теперь новый глава читал документ с огромной голубой голограммы:

– Отныне и навсегда снят запрет на творческую магию для людей! Все, кто был заключен в изоляцию по этой причине, прямо сейчас освобождаются. Всем бывшим заключённым будет назначена пожизненная пенсия от государства. А для возвращения к нормальной жизни им будет выплачена компенсация! Также сегодня будут открыты центры в каждом районе, куда вы сможете обратиться, если ваши права ущемляют.

Толпа загудела, захлопала, заулюлюкала, неистовствуя в своём восторге.

– Да здравствует новый глава! Да здравствует Шеран Рамма! – кричали со всех сторон.

С ударом гонга все затихли, а отец Лейнара продолжил:

– Отныне и навсегда не только лаэры, но и представители других рас, в частности человеческой, проживающих в Лаэрии, имеют право на пожизненный безусловный доход от государства и обучение в любом учебном заведении без ограничений, а также имеют право становиться соискателями на любую должность, в том числе государственную, согласно своим способностям и умениям!

Толпа вновь загремела, затопала.

– Шеран Рамма! Шеран Рамма! Ура Шерану Рамме! – скандировали вокруг.

Дезмонд сердито растолкал группу торговцев и рыкнул на них:

– Другому Рамме оды петь надо, идиоты!

Они не узнают и не вспомнят. Об Оле и подавно. Впрочем, его друзья оба теперь просто свет, и им всё равно: молятся на них или проклинают. Человеческое море за Дезмондом снова сомкнулось и зашлось в радости.

* * *

Вернувшись домой с одной мыслью – выглушить до дна пузатую бутыль черничного вина и раскурить кальян позабористей, Дезмонд поморщился: на пороге его ожидали. Хорошенькая, боевая человечка – та, что сопровождала когда-то Олю, Дава, кажется, и черноволосый лаэр с длинной косой.

– Господин Таббат! – кинулась к нему розыскница. – Мы вас искали!

– Нечего меня искать, я не прятался, – буркнул Дезмонд. – Но приёмное время истекло, так что проваливайте!

– Господин Таббат, я Сеннек Найт, – приблизился лаэр, – друг Лэйнара Раммы.

– О, командир объявился? – оживился Дезмонд, развернувшись к нему всем корпусом. – Где?! Чего молчишь?!

Оба визитёра поникли:

– Мы думали, вы знаете, где они.

– С чего бы мне знать?