В тесном кругу

— Вам будет здесь хорошо, — проговорила она. — И если дело только во мне, то играйте на рояле сколько вашей душе угодно.

— Не знаю, осмелюсь ли я, — ответил он. — В вашем присутствии…

— Оставьте! Я давно уже никто. Скажите, моя сестра в курсе вашего… вашей…

Она подыскивает подходящее слово. Приключение? Испытание? Но он понимает и так.

— Нет, никто не в курсе, кроме вас. Потому что… потому что мне кажется, что вы не похожи на других…

— Спасибо. Вы давно играете?

— О! Скажите лучше, не играю, а бренчу. Вот жена у меня была действительно настоящим музыкантом. Да и я в молодости довольно серьезно учился. Но потом начались дела, и фортепиано превратилось в развлечение. Теперь мне бы очень хотелось снова начать играть. Тем более что мне так повезло с инструментом. Вы его увидите, если согласитесь заглянуть ко мне. Моя вилла в самом конце аллеи Мане. Правда, для меня одного она слишком просторная, но мне нравится.

Он говорил все это с трогательной доверчивостью робкого человека, который наконец-то перестал смущаться.

— Если я приглашу вас с сестрой к себе в гости, вы доставите мне эту радость?

— На мою сестру точно не рассчитывайте, — быстро перебила его Жюли. — Она никуда не выходит. Все-таки возраст…

— Да, ваш президент мне сказала, что ей скоро сто лет. Это невероятно! Она выглядит такой энергичной, такой полной сил! Мне шестьдесят семь лет, но рядом с ней я сам кажусь себе стариком…

«Внимание! — про себя подумала Жюли. — Он начинает болтать глупости. Если он выскажет еще что-ни- будь такое же банальное, придется сделать вид, что я спешу. А жаль!»

— Вы уже везде побывали в «Приюте отшельника»? Самое интересное, что здесь имеется, — это так называемые общие места, где можно встречаться с остальными. Курительная комната, библиотека, столовая… Я уж не говорю про спортзал, сауну и медпункт. Здесь есть даже пункт неотложной помощи и процедурная — на всякий случай. Я называю все это «домом престарелых». Но если вам никуда не хочется выходить, если вам вдруг надоели все сразу — ничего нет легче. Вы просто заказываете у администратора по телефону все, что вам нужно, и Роже — наш привратник — все вам принесет. Лично я так и делаю, если мне нужно что-нибудь из еды, или отдать что-то в стирку, или погладить, или какие-нибудь книги… А когда хочется сменить обстановку, я сажусь в дежурный катер. Он тут курсирует туда-сюда, как настоящее такси.

— Ну а зимой?

— Зимой? Неужели вы уже сейчас заранее боитесь, что время здесь будет казаться вам слишком долгим? Не пугайтесь! Вас сумеют развлечь. Здесь развлечения — главное занятие всех и каждого. А моя сестра постарается, чтобы вы не остались в стороне.

Он понял, что их беседа подошла к концу, и поднялся, слегка растерянный оттого, что не знал, следует ли попрощаться официальным тоном или можно повести себя менее натянуто.

— Я не жму вам руку, — сказала Жюли, — но очень признательна за ваш визит.

— Надеюсь, мы еще увидимся? Может быть, у меня?

В «Тюльпанах»?

— Почему бы и нет?

Она подождала, пока он уйдет, и закурила, но тут же вспомнила, что ей пора на сеанс лечебной физкультуры, и потянулась за палкой.

Главный корпус заведения вместе с пристройками возвышался на небольшой круглой площадке в самом центре острова, на пересечении всех основных аллей. Архитектор, пожелавший сохранить местный рельеф в ‘ его живописной неприкосновенности, предусмотрел по пути к зданию многочисленные ступеньки, по которым Жюли приходилось то подниматься, то спускаться, изредка останавливаясь передохнуть в тени очередной сосны. Из-за забора доносился стрекот кузнечиков и детские крики, а по усыпанной сосновыми иглами земле стелилась зловещая тень воздушного змея. В памяти вдруг всплыли несколько тактов из «Children’s Comer» Дебюсси, и она резко замахала перед лицом затянутой в перчатку рукой, словно отгоняла осу.

Она присела на скамейку возле подзорной трубы, установленной на подвижном основании. Отсюда можно было осмотреть все побережье — от мыса Камара с одной стороны до мыса Сисье с другой — и даже дальше, сколько хватало взгляда. Усеянное парусами море, самолеты, держащие курс на Антиб и Ниццу, голубые горы, бесконечный горизонт — она успела изучить этот пейзаж наизусть. Дамы из «Приюта отшельника» называли его не иначе, как «восхитительным, изумительным и незабываемым». Но красоты природы сейчас ее совершенно не занимали. Поглаживая бок, она думала об одном: как много времени ей осталось? Если повезет, все может закончиться очень быстро, — но вряд ли настолько быстро, чтобы лишить ее необходимости присутствовать на торжественной церемонии. Наверняка вручать награду будет этот самый Поль Ланглуа — он — ведь бывший министр. «От имени президента и правительства…» Или что-нибудь еще в том же роде. Будет торжественно до помпезности, а потом, в знак благодарности, Глория добавит ко всей этой мишуре.

Несколько звуков своего инструмента, достойного Паганини, и все восхитятся ее виртуозностью. Ужас. Лучше умереть до того.