В тесных объятиях традиции. Патриархат и война

Вторая парадигма — поло-ролевой подход[76], объясняющий зависимость личности от социальной структуры. Согласно этому подходу, быть мужчиной или женщиной — значит выполнять роли, приписываемые данному полу и усваиваемые индивидами в процессе социализации. Понятие роли содержит пять общих моментов, образующие логическое ядро теории ролей. Первые два из них постулируют основную метафору, актора (actor) и сценарий (script): 1) аналитическое различение личности и социального положения, которое она занимает; 2) набор действий или типов ролевого поведения, закрепленных за социальным поведением. В трех последующих тезисах формулируются способы, с помощью которых запускается и затем развивается, согласно определенному сценарию, социальная драма: 1) ролевые ожидания, или нормы, определяют, какие действия соответствуют данному положению; 2) этих ролевых ожиданий придерживаются люди, занимающие «противоположное положение» (counter-position) (те, кто задает роли, или референтные группы); 3) эти люди обеспечивают исполнение ролей с помощью санкций — наград, наказаний, положительных и отрицательных подкреплений.

Преимущества теории ролевой игры, по мнению Коннела, в том, что, во-первых, ее инструментарий дает возможность отойти от биологических интерпретаций различий между полами и сделать акцент на том, что поведение мужчин и женщин различно потому, что оно соответствует разным социальным ожиданиям. Во-вторых, она связывает социальную структуру с формированием личности, что является важной и трудной теоретической задачей. Основная мысль здесь заключается в том, что это включение происходит путем «усвоения роли», «социализации» или «интериоризации». Таким образом, женский характер формируется путем социализации в женскую роль, а мужской, соответственно, — в мужскую роль, а девиации возникают из-за какой-либо неудачи в социализации. В результате такого хода рассуждений возникает интерес к индивидам и институтам, ответственным за обучение, так называемым агентам социализации (мать, семья, учителя, сверстники, СМИ). И в третьих, теория половых ролей содержит в себе принципы политики реформ. Если подчиненное положение женщины является, главным образом, следствием ролевых ожиданий, согласно которым она определяется как помощник и лицо подчиненное, а ее характер как пассивный или экспрессивный (а не инструментальный), тогда путь к продвижению в том, чтобы изменить эти ожидания.

Ролевая теория со своей концепцией ожиданий в основе сосредоточивается на том, как индивиды попадаются в ловушку стереотипов. Однако здесь встает проблема соотношения между деятельностью отдельного человека и социальной структурой, которую ролевая теория избегает, растворяя структуру в действии. Происходит следующее: недостающий элемент структуры скрыто восполняется биологической категорией пола. Сами термины «женская» и «мужская» роль, привязывающие биологический термин к драматургическому, говорят о сочетании образов инвариантной биологической основы и гибкой социальной надстройки. По этой причине обсуждение половых ролей постоянно сводится к обсуждению различий между полами, «просвечивая» биологическую дихотомию. В конечном итоге теории ролевой игры опираются на биологические основания в интерпретации различий полов, они не в состоянии объяснить, как люди изменяют роли, какой вклад они вносят в критику существующего гендерного порядка, действуя как активные агенты.

Третья парадигма — «теория гендерных категорий»[77], в рамках которой общественное устройство описывается как отношения неравенства между двумя социальными категориями — «мужчины» и «женщины». К этой группе Коннелл относит теорию гендерной системы Г. Рубин и теорию воспроизводства материнской заботы Н. Ходоров, где гендер определяется как социальный статус, постоянно воспроизводимый отношениями патриархата. Для того, чтобы быть соотносимыми с конкретными обществами, такие теории должны быть дополнены, во-первых, анализом категорий класса, расы и национальности, и, во-вторых, объяснением того, как возможно интерпретировать социальные структуры. Решение таких проблем предлагается в четвертой теоретической парадигме — теории практик. В рамках последней проблема организации гендерных отношений рассматривается как процесс взаимодействия агента и социальных структур, где структура складывается исторически и женственность и мужественность предстают как постоянно создаваемые идентичности. Для нового подхода характерно наряду с признанием властного измерения гендерных отношений и обоснование практической политики, исходящей из понимания субъекта как агента и действующего лица, ограниченного структурами, но изменяющего их.