В тихом омуте...

"Та-ак, цветы излишни, – запоздало подумала я, – но шампанское – в самый раз”. Я аккуратно открыла его, чересчур серьезная молодая женщина, налила в бокал и отправилась с ним в ванную. Я выбрала именно ванную потому, что свет, отражавшийся в облицованных белым кафелем стенах, был особенно беспощаден, а значит, мы лучше разглядим друг друга.

Ну, смелее!

Точеная грудь Евы, насаженная на мою грудную клетку, высоко вздымалась, и я медленно начала расстегивать пуговицы рубашки, легко проскальзывающие сквозь петельки. Рубашка упала на пол, вслед за ней свалились джинсы. Я аккуратно переступила ногами, все еще не решаясь поднять голову к зеркалу, хотя и знала, каким оно встретит меня – немного мутное стекло в обрамлении тонкого белого пластикового канта. Я подошла к зеркалу вплотную и бесстрашно раскрыла глаза. Моя Ева была передо мной, она смотрела на меня.

Это было странное лицо. Его очертания еще окончательно не сформировались, подобно зародышу в чреве, они плыли, парили надо мной, – это все еще было чужое лицо чужой женщины, и я цинично оценивала его со стороны.

Оценивала и не находила в нем изъянов, браво, Влад! Есть ли у тебя книга отзывов?..

Лицо было таким или почти таким, каким высветилось в первый день на компьютере. Возможно, его чуть портили испуганные, тревожные – мои! – глаза, казавшиеся неуместными на этом безмятежном лице – но все это пройдет… Чуть нездешние, чуть поднятые к вискам веки, восхитительно прямой нос, капризные губы – если бы я встретила эту холеную парвенюшку где-то на полубогемной вечеринке, то скорчила бы презрительную гримасу и почесала бы мочку уха от зависти – скажите пожалуйста, безмозглая сучка, охотница за толстыми кошельками…

Неужели это я?

Я заплакала.

Я даже предположить не могла, что из недр моей кожи выбьется лава именно этого лица и что она, застыв, приобретет именно эти черты. Я даже не в силах была отвести глаза от зеркала.

"Черт знает что! Ты красавица!” – прошептал Иван.

"Могу пристроить в киношку, – сострил Нимотси, – у меня остались кое-какие половые связи”.

"Я всегда это знала!” – просто сказала Венька.

К черту пафос, Ева, давай пить шампанское, иначе оно выдохнется… Я поднесла бокал к зеркалу и чокнулась с Евой, взирающей на меня из его глубин.

– Твое здоровье!..

И почти тотчас же выражение лица изменилось, оно потеряло статичную красоту, стало почти отталкивающим. И только тогда я наконец взяла себя в руки и перестала заискивать перед ним – все правильно, оно еще плывет, оно чересчур подвижно, оно не знает, куда себя деть, и хочет вырваться из нового стойла, нового каркаса. Надо потерпеть – три-четыре месяца, и все станет на свои места.

Я хмыкнула: три-четыре месяца – это уже проза жизни, и нужно думать, где их провести. Я с сожалением рассталась с Евой в зеркале и погрузилась в теплую воду.

Мне нужны были эти три-четыре месяца, чтобы закрепиться на высотах, чтобы окончательно приручить к себе новое лицо, – и я совершенно не знала, где их провести.

Думай, Ева!

Я вдруг поймала себя на мысли, что обратилась к себе именно так: Ева, – поймала и засмеялась. Все-таки неплохо пить шампанское в ванной, это может стать традицией, хотя и пошловатой, но, в конце концов, такому лицу это можно простить. Грудь в порядке, живот можно подкачать и ноги тоже… Господи ты Боже мой, такие мысли никогда не приходили мне в голову раньше – надеюсь, что это не зайдет слишком далеко, иначе придется покупать видеокурс шейпинга или чем там занимают себя богатенькие скучающие дамочки?.. Нет, все-таки счастливая мысль изменить внешность – почему только она не пришла мне в голову раньше… До того…

До чего?

До того, как все это случилось, до того, как их убили.

Их убили, Я даже похолодела в теплой ванной.

Их убили, они убиты, а ты не нашла ничего лучшего, чем трусливо сделать пластическую операцию. Но, сделав ее, ты сожгла за собой все мосты: вот если сейчас бравые стриженые парни в бронежилетах взломают эту дверь и вытащат тебя, розовенькую, из ванной – что ты им скажешь?.. Что ты испугалась? А до этого еще и вляпалась в производство порнографических фильмов, и даже исправно за это получала денежки, и плохонькую недвижимость прикупила? А когда почуяла, что пахнет жареным, – пустилась в бега, потеряв голову? Но, видно, не очень-то ты ее и потеряла, если прихватила с собой крупную сумму в валюте…

Я даже тряхнула головой, так это было похоже на конвульсии мухи в искусно сплетенной паутине: чем больше я пыталась вырваться, тем больше запутывалась. Конечно, проще и вернее всего нужно было прийти и покаяться, я же не преступница, в конце концов, и кто-то действительно защитил бы меня от греческой истории, если бы она оказалось правдой… Но я не сделала этого, а отвергнув простой вариант, так и не пришла к сложному.

Оставалось одно: бег, бег, бег… “Бег зайца через поля”, кажется, так называется роман Себастьена Жапризо, содержание которого я не понимала. Там тоже кто-то бежал, но все закончилось для него плачевно… К черту все.

Главное – ближайшие три месяца.