В тихом омуте

- Хочет шампань, - перебила Наташа, целуя его. - Ах, какой ты у меня сластенький! - Она игриво улыбнулась и высвободилась из его объятий. - А теперь - шампань, пжалста! - Она заливисто засмеялась, и от смеха её налитые груди запрыгали, словно мячики.

"Господи, да я просто балдею от этой рыжей бестии", подумал Джеймс.

Шампанское оказалось изумительное - "Боллингер" отменной выдержки.

- Прекрасное вино, - одобрительно произнес он.

- Да. Випл.

Джеймс с улыбкой покачал головой.

- Нет - "Боллингер".

- О, Готт им химмель! Найн, найн, найн! - всплеснула руками Наташа. От волнения она часто перескакивала на немецкий. - Леди унд лорд Випл!

- А, - догадался Джеймс. - Ты имеешь в виду, что это их шампанское? Что ж, в таком случае...

- Майн манн купить им много, гораздо больше. Давай будем выпить.

Джеймс приподнял свой бокал.

- Твое здоровье, Наташа!

Она покачала головой.

- Нет, Джемс, за этот прекрасный день! - Она отпила, блаженно потянулась и спросила: - Мой муж не проснуться?

- Нет, теперь я напичкал его как следует, - заверил Джеймс. - Будет спать как сурок. Без задних ног.

- Без задних... - Наташа нахмурилась. - Не поняла. Что это значить? Он будет импотент?

Джеймс сокрушенно махнул рукой.

- Нет, нет, это просто такое выражение. Оно означает "крепкий сон". Извини.

- Да, - кивнула Наташа. - Он отшень хороший. Чокнутый, но хороший.

Джеймс и сам питал к старикану самые теплые чувства. Были бы все мужья такими!

- Почему ты вышла именно за него? - спросил он.

Наташа пожала плечами.

- Он, как это говорить - богачий?

- Богатый.

- Да. И ещё - отшень добрый. Делать то, что мне нравится. И отшень меня любить.

- А он не возражает, что ты... что мы с тобой - да ещё у него на глазах...

Наташа замотала головой, рыжие волосы зазолотились на солнце.

- Он это нравиться. А мне нравиться он! - с этими словами она потрепала изрядный бугор под желтым полотенцем, повязанным вокруг пояса Джеймса. - Она наполнила оба бокала шампанским. - Мы выпить еще, а потом что-нибудь поесть. Да?

- Тебе так не терпится поесть?

- Мне не терпится поесть тебя! - заявила Наташа, многозначительно глядя на полотенце.

- Тогда я не возражаю. Извините, графиня... - Джеймс забрал у неё бокал и поставил на стол. Потом привлек её к себе и, развязав пояс халата, начал целовать грудь и плечи. Атласные, загорелые, благоухающие. Халат распахнулся, и Джеймс стянул его с плеч Наташи.

- Эй! - Она запрокинула голову, изумрудные глаза сверкали.

- В каком смысле?

- В таком! - Она сорвала с него полотенце. - Майн Готт! Какой большой!

"Леди Чаттерлей, - невольно подумал Джеймс. - Все то же самое, только полевых цветов не достает. Какие там были, колокольчики, что ли?"

- Синий или оранжевый?

- Что?

Джеймс указал на лежаки с разноцветными матрасами, стоящие бок о бок.

- Выбирай сама. По-моему, на синем ты будешь лучше смотреться.

- Найн!

Игриво, словно расшалившаяся кошечка, она отпрянула и, хохоча во все горло, бросилась бежать. У Джеймса отвалилась челюсть. Зрелище и правда было завораживающее - нагая нимфа, прекрасная как Афродита, бежала по краю бассейна. Упругие груди тряслись и подпрыгивали, пышные ягодицы соблазнительно перекатывались, рыжие волосы развевались, как грива кобылицы... Джеймс почувствовал, как в чреслах вскипает страсть.

- Догоняй меня! - звонко выкрикнула Наташа. - Если этот огромный штука не мешать!

Джеймс перемахнул через лежаки, срезал угол и в три прыжка догнал её, но Наташа в последний миг извернулась и, подбежав к прыгательной вышке, полезла на нее. Джеймс проводил её восхищенным взглядом - снизу зрелище было ещё более соблазнительное.

- Возьми полотенце, Джемс, - сказала Наташа, стоя на трамплине. - Ми делать это здесь.

Раскаленное солнце. Упавший с дерева лист, плавно покачиваясь, медленно плыл по зеркальной воде.

Так же медленно и плавно плыли в его мозгу мысли. От жары, мозг, казалось, совсем расплавился, да и думать-то, собственно говоря, не хотелось. Они лежали с Наташей, обнявшись, на лежаке с синим матрасом; Наташа сладко подремывала.

На обед каждый из них уплел по паре дюжин устриц и по сочному бифштексу с кровью. С изумительным салатом из огурцов с авокадо. Все это обильно запивалось шампанским "Боллингер-Випл". Затем последовал камамбер с бренди.

- Тебе нравится?

- Сто лет так вкусно не ел, - чистосердечно признался Джеймс.

- Значит, ты уже чувствовать, как и я?

Изумрудные глазищи выжидательно уставились на него. Они горели огнем. Джеймс глубоко вздохнул: а он-то ломал голову, пытаясь вспомнить, что слышал об устрицах в сочетании с недожаренным бифштексом! Что ж, вполне возможно. Он кивнул.

А несколько секунд спустя...