В тихом омуте

— Тогда посмотрите на меня! — капризным голосом потребовала она. Вот, умница! Разве вы не находите меня красивой? Не хотите ласкать мою грудь, целовать соски? Или боитесь, что я вам не позволю?

— Нет, конечно! — возмутился Джеймс. — У меня и в мыслях не было…

Он отвернулся и уставился в окно. Аманда зажмурилась, губы её приоткрылись, лицо исказила гримаса наслаждения — волны оргазма одна за другой сотрясали её тощее тело. Наконец, придя в себя, она открыла глаза и, сладко потянувшись, промурлыкала:

— О, Джеймс, вы мне так помогаете! Вы просто чудо!

Джеймс натянуто произнес:

— Прошу вас, одевайтесь, миссис Гэрисон. А на будущее я попрошу миссис Уотерс, чтобы она оставалась здесь во время приема.

— Ах, вот как? — Аманда соскочила с кушетки. — Господи, вот жалость-то! — Она подобрала с пола лифчик, а другой рукой стащила со спинки стула юбку. — Придется тогда рассказать про вас и Элли. Как вы танцевали с ней в пятницу. И как долго вы ездили с Ники Холт. Наверное, леди Кутилоу будет любопытно слышать такие подробности.

Джеймс уставился на нее, открыв рот. Аманда лучезарно улыбнулась и подмигнула ему.

— Вы ведь не станете звать сюда Майру Уотерс, не правда ли? — спросила она.

Джеймс обреченно кивнул.

— Вот и умница, — похвалила Аманда. — И, кстати, не думайте, что у меня — не все в порядке. Я ведь, насколько вам известно, встречаюсь с мужем Ники. Между прочим, мой муж уезжает в Шотландию, так что в пятницу и в субботу я останусь дома одна. Разумеется, ко мне заглянет Оливер, но дело не в этом. Вы должны понять, что я совершенно нормальная женщина, а эти…

— Да, я все понимаю, — сухо промолвил Джеймс и, открыв дверь, позвал: — Миссис Уотерс! — Аманда была уже почти одета, и он мог ничего не опасаться. — Принесите, пожалуйста, журнал.

Майра Уотерс вошла с журналом и приветливо улыбнулась миссис Гэрисон.

— На какое число вас записать?

— Как насчет следующей среды? — предложил Джеймс, избегая настойчивого взгляда Аманды. — Или четверга.

Миссис Уотерс пожала плечами.

— В пятницу уже возвращается доктор Кайт-Фортескью, — сказала она. Может быть, в таком случае…

— В пятницу? — испуганно переспросил Джеймс. — Вы уверены?

Регистраторша взглянула на него с изумлением.

— Вы разве не просматривали утреннюю почту, доктор? В телеграмме сказано, что он прилетает в Хитроу днем, а здесь будет около шести вечера.

— Господи, я совсем забыл про эту почту, — сокрушенно кивнул Джеймс.

— Так как насчет следующего четверга? — спросила Майра Уотерс, глядя на Аманду. — Либо доктор Торчленд, либо доктор Кайт-Фортескью примут вас.

— Я предпочла бы, чтобы лечение продолжил доктор Торчленд, — сухо промолвила Аманда. Ее глаза так и буравили Джеймса.

Немного подумав, он ответил:

— Вопрос этот, миссис Гэрисон, может решить только сам доктор Кайт-Фортескью. Я ещё не уверен, согласится ли он оставить меня здесь в качестве своего компаньона.

— Итак, четверг, в одиннадцать часов. — Миссис Уотерс сделала соответствующую пометку в журнале. — Я вас провожу, миссис Гэрисон.

Оставшись один, Джеймс обессиленно рухнул на стул. Кайт возвращается в пятницу! Пятница. Судный день. Что ж, чему быть, того не миновать…

В дверь постучали, и вошла миссис Уотерс. Вид у неё был озабоченный.

— Извините, доктор, но дело очень срочное. Звонила миссис Бьюкенен-Смит. Голос совсем больной, и чувствует она себя просто ужасно. Похоже на грипп. Она просит вас приехать как можно быстрее…

Подкатив к особняку Бьюкененов-Смитов, Джеймс сразу увидел, что перед парадным входом стоит знакомый «триумф». Господи, только Николя Холт ему здесь не хватало! Неужели они с Элинор заманили его в ловушку?

Разумеется, он не поверил, что Элинор и в самом деле захворала. Сегодня был вторник, а она заранее предупредила, что во вторник под каким-нибудь благовидным предлогом вызовет его. Конечно, он мог попытаться выкрутиться. Позвонить ей, например, и предложить наглотаться аспирина или поставить горчичники. Да, мог, если бы не два обстоятельства. Во-первых, вызов приняла миссис Уотерс, которая, вздумай он отвертеться от визита к частной пациентке, сразу заподозрила бы что-то неладное. Во-вторых, ему почти невозможно было бы объяснить Элинор причину отказа посетить её, не нанеся женщине смертельной обиды.

И все же Джеймс был преисполнен решимости сразу расставить все точки над «i». План созрел в его голове ещё по дороге. Он скажет, что не вправе рисковать своим положением и её репутацией, хотя Элинор ему очень нравится, и извинится за свое безрассудное поведение в пятницу, пояснив, что потерял голову от её красоты. И предложит остаться добрыми друзьями.

Последнее в полной мере относилось и к Николя, если, конечно, она рассчитывала на продолжение их отношений.

Не успел он подойти к парадной двери, как та распахнулась. На пороге возникла Николя Холт. Узнав Джеймса, она радостно заулыбалась.