В тихом омуте

Бедная Мэйбел Престон появилась в очень неудачное для себя время. Она очень изменилась, пытаясь хотя бы немного походить на Адрианну, добиваясь такого же оттенка волос, однако в результате оказалась с грязно-желтыми буклями на голове. Кроме того, она чересчур переусердствовала с пудрой, румянами и помадой, а черно-желтое платье оказалось настоящим бедствием. Ниниан, пробиваясь через толпу гостей к Джанет, бросил на нее взгляд и пробормотал:

— Королева ос! Им недолго осталось жить.

— Ниниан, она патетична.

Он засмеялся:

— Она получает от этого удовольствие, как сумасшедшая. Ты прекрасно выглядишь, моя конфетка.

— А вот Стар так вовсе не считает. Она сказала, что в этом платье я похожа на коричневую мышку.

— Мне нравятся коричневые мышки. Они очень изящные, общительные и хорошенькие.

Джанет проигнорировала это высказывание.

Ниниан смотрел поверх толпы:

— Ого, появилась ослепительная Эсме Трент! Интересно, это Адрианна ее пригласила или она решила пригласить себя сама?

— А почему ты так думаешь?

— У нее вид напористой женщины, наверное, она решила, что получится отличная шутка.

— Я имею в виду, почему Адрианна не должна была приглашать ее на вечеринку?

Ниниан удивленно приподнял правую бровь.

— Она может увести нашего дражайшего Джеффри. Или Эдна могла поставить ультиматум. Однажды Адрианне это надоест, и тогда она все прекратит. Сейчас пока терпит: Джеффри развлекает ее, но держится в разумных пределах. Уверен, что он уведет Эсме в сад, как только достаточно стемнеет, чтобы он остался неузнанным.

Это случилось позже, когда Симмонс задернул длинные серые бархатные занавески, а снаружи стало совсем темно. Джанет сновала через комнату к столу с подносом в руке. Сырные палочки и острые тарталетки, которые она предлагала гостям, шли на «ура», и она то и дело возвращалась на кухню, чтобы снова наполнить поднос. Быстрее всего было пройти около стены рядом с окнами, во всяком случае, все три раза она именно так и поступала. Однако в последний раз Джанет задержалась возле окна и, прижатая к плотным серым занавескам, неожиданно услышала голоса, раздававшиеся сразу же за ними.

Она совершенно отчетливо их слышала. Элли Пейдж сказала:

— О, Джеффри, дорогой!

А Джеффри Форд ответил:

— Моя милая девочка!

Джанет внезапно охватил озноб. Она никак не могла сойти с этого места и даже не могла заткнуть уши, чтобы не слышать, — мешал поднос. Если бы Джанет покашляла или случайно тронула занавеску, они бы поняли, что их слышат.

Элли жалобно спросила:

— Разве мы не можем выйти в сад? Никто бы не заметил.

— Нет, это невозможно. Это было бы глупо.

— Я хочу видеть тебя!

— Ты видела меня вчера вечером.

Так, значит, это Элли Пейдж была в гостиной Эдны в два часа ночи!

Элли со слезами в голосе сказала:

— Ты так далеко от меня…

— Хорошо, если ты хочешь погубить нас обоих…

— Нет, я этого не хочу!

— Тогда тебе нужно быть терпеливой.

Послышалось рыдание.

Джеффри сердито буркнул:

— Нет, я так больше не могу! Что проку заставлять меня делать то, чего я не хочу. Как ты не поймешь, что, если я сейчас оставлю Эдну, Адрианна перестанет спонсировать меня, а без денег долго ли мы протянем? Ни у тебя, ни у меня нет собственных средств, так?

Кто-то толкнул Джанет, и она скользнула в образовавшийся промежуток. Какая глупенькая девушка! Джанет снова заполнила поднос сырными палочками и понесла к столу.

Глава восемнадцатая

Мэйбел Престон наслаждалась. Эти миленькие тарталетки и напитки, которые можно пить в неограниченном количестве! Каждый раз, беря новый бокал, она чувствовала, что находится на вершине своего успеха. После третьего или четвертого бокала Мэйбел уже не сомневалась, что может заговорить практически с любым гостем. А почему бы и нет? Большинство женщин и вполовину не были одеты так же шикарно, как она. У Адрианны всегда был великолепный вкус, и это подтверждается постоянно. Уже в начале вечеринки Мэйбел обнаружила, что люди обращают на нее внимание, скорее всего, благодаря этому красивому черно-желтому платью. Подойдя к одной группе гостей, она сочла нужным вмешаться в беседу и сообщить им, кто перед ними.

— Мэйбел Престэйн. Это мое сценическое имя, и мне кажется, что вы должны его помнить. Конечно, я уже несколько лет как ушла со сцены, однако хороших актрис публика обычно помнит. Я всегда думала, что Адрианна оставалась слишком долго. Я верю в то, что лучше, если тебя запомнят молодой.

Миссис Престон действительно не замечала, что люди, к которым она обратилась с этим замечанием, не знали, что ей ответить, и поспешили избавиться от нее. Однако Мэйбел продолжала потягивать вино и привязалась к какому-то полному незнакомому господину: жалко, конечно, что старая герцогиня не соизволила прийти, зато она слышала, что прибудет леди Изабель Уоррен, сестра герцога, поэтому она допьет вот этот последний бокал и выйдет ненадолго в зал, чтобы немного остыть.