В тюрьме

В своей статье Отмани подчеркивает безосновательную жестокость служащих охраны правопорядка: «Меня доставили в Министерство внутренних дел, и там прогнали сквозь строй полицейских, которые плевали в меня, избивали и дергали за усы. Они излили на меня свой гнев, потому что им пришлось потратить слишком много времени на поиски. Они принесли вина, начали плясать вокруг меня и всячески надо мной издеваться. Я попал в руки к настоящему мастеру пыток, о нем среди арестованных ходили легенды – он любил выдирать щипцами куски кожи и вообще применял самые изощренные пыточные приемы. В 1973 году меня пытали куда дольше, чем в 1968 году, правда с перерывами. Я сильно ослаб после нескольких голодовок, поэтому на какое-то время меня оставляли в покое, давая возможность восстановить силы. Меня запирали в камере, со скованными руками и ногами. А потом принимались заново. Среди прочего, мне жгли кожу эфиром и оставляли рану открытой, чтобы она загноилась».

«Любое заявление, которое, как установлено, было сделано под пыткой или в результате другого жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство вида обращения и наказания, не может привлекаться в качестве свидетельства против лица, которого касается любое судебное преследование, или против любого другого лица, имеющего отношение к судебному преследованию» (Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Статья 12).

Разумеется, в России подобное издевательство над осужденными в тюрьмах вряд ли имеет место, хотя утверждать это со 100%-ной гарантией невозможно. Тем не менее, по сравнению с тюрьмами стран третьего мира, особенно африканскими и мусульманскими, в российских учреждениях, где отбывают срок, арестанты считаются более чем гуманными.

Пытки оставили и на теле, и в сознании Отмани ужасающий след, однако позднее он сам признавал, что вынес из этого печального опыта «осознание сложности человеческой натуры». Он писал: «Полицейские сторожили меня круглые сутки. Однажды один из них, когда его смена закончилась и он собирался уходить, заплакал, потому что видел, как один из палачей помочился на меня – в бессильной злобе, в ярости, что я все время молчу. Одни вели себя как эсэсовцы, а другие испытывали стыд и возмущение, видя, каким пыткам меня подвергали».

Однако такой исход – редкость, ведь выдержать карательные меры, даже значительно более мягкие, может далеко не каждый. Результатом жестокого обращения могут стать появившиеся в голове заключенного мысли о самоубийстве.

Суицид

Самоубийства в тюрьме – не редкость; как ни пытаются бороться с ними надзиратели, заключенные все равно находят способ свести счеты с жизнью. Удавка и заточка – вот наиболее типичные инструменты осужденного, который вознамерился улизнуть от правосудия таким вот оригинальным способом.

В России конца XIX века к тюрьмам были пристроены производственные мастерские и созданы обширные библиотеки. Заключенных также начали учить грамоте. Пенитенциарная наука развивалась с огромной скоростью. Огромной популярностью пользовались выходящие в те времена печатные издания, посвященные проблемам исправительных учреждений – таких, как «Тюремный вестник».