В толще воды

Бабино принялся с отвращением высвобождаться из-под трупа. Гундерсен стоял с поднятой рукой, предупреждая дальнейшую стрельбу. Убедившись в том, что все спокойно, он нагнулся и отшвырнул труп Хозяйки, как гнилое яблоко. Затем повернулся к Бабино, который наконец смог что-то ему сказать. Гундерсен покачал головой, словно желая встряхнуть замерзшие мозги, и показал что-то жестом одному из охранников. Отдал четкий приказ.

Молли Блум видела, как охранник бросился бежать. Пробегая мимо ее окна, он выхватил оружие из-под плаща.

Он бежал на восток, к воде.

Блум бросилась вверх по лестнице, порылась в идиотском горшке, достала пакет, вынула красный телефон, попыталась набрать номер. Руки дрожали. Она почувствовала, что ничего не получается, кинулась к цветочному горшку на окне, в который ее благополучно вырвало. Она вытерла рот рукой и набрала номер.

Чувствовала она себя ужасно.

Когда абонент ответил, Блум выкрикнула по-шведски:

– Семья ушла.

– Спасибо, – ответил спокойный мужской голос. Не успела Молли положить трубку, как тот же голос крикнул по-английски:

– Snipers ready![13]

* * *

Бергер уже почти достиг береговой линии, когда услышал выстрел. Один отчетливый выстрел. Как предупреждение.

Или расстрел.

Он направил резиновую лодку прямо на прибрежные камни, выскочил из нее, затянул лодку на сушу, обернулся, постоял пару секунд. Взял из лодки оружие. Сделал первые шаги по направлению к тому месту, где его любимых близнецов собирался убить бездушный и мстительный солдат-наемник.

И тут он что-то увидел. Секунды, пролетевшие до того момента, когда он понял, что это, показались ему вечностью.

Предназначался ли выстрел его семье? Близнецам, которые навсегда останутся его детьми? Даже если их похоронят на острове Эйя.

Тут он разглядел, что движется в кустах на холме, ведущем к морю. Будто в замедленной съемке, он видел, как ветви медленно раздвигаются и снова смыкаются, задевая лицо бегущего вторым мальчика.

Бегущий впереди уже направлялся к нему. Бергер тут же узнал Маркуса, старшего сына. Лицо измученное, но все же улыбающееся. Улыбка узнавания посреди страха смерти. Одиннадцатилетний Маркус мчался изо всех сил. Он прыгнул в лодку, и Бергер тут же спустил лодку на воду.

И тут же увидел Оскара. Младший сын потирал лоб, по которому больно хлестнула ветка. Он тоже кинулся к резиновой лодке, вскочил в нее. Несмотря на спешку, все трое крепко обнялись. Это было все, что ему нужно. Самое важное на свете. И все-таки он помедлил у берега, бросил взгляд поверх голов мальчиков.

Она тоже была там. Фрейя была с ними. Она выбежала из рощицы и, спотыкаясь, побежала к лодке. Они обменялись взглядами, Сэм и Фрейя, папа и мама, она еле заметно улыбнулась. Но это была не та улыбка, на которую он смотрел больше пятнадцати лет. Совсем другая. Сколько пластических операций сделала Фрейя Бабино? Плевать, он все равно улыбнулся ей в ответ, и она уже занесла ногу над лодкой, когда в деревьях, метрах в пятидесяти к северу от них, что-то зашуршало.

Из рощи вышел мужчина. Крупный мужчина. Он напоминал солдата из французского Иностранного легиона. А оружие, которое он медленно, но уверенно поднял на уровень глаз, было очень похоже на снайперскую винтовку.

– Сматывайся, – закричала Фрейя. – Спасай их! Уезжай как можно дальше, переверни лодку. Ныряй.

Она послала им воздушный поцелуй в тот момент, когда прозвучал выстрел.

Одиноким эхом пронесся над Ландсортом.

Бергер смотрел Фрейе в глаза, он видел, как погас ее взгляд.

Оружие автоматическое, у них нет шансов. Бергер крепче обнял близнецов в надежде, что они вместе попадут в другой, несомненно, лучший мир.

Других вариантов нет.

Он поднял глаза и посмотрел на то место, где должна была упасть Фрейя.

Но она не упала. И взгляд не погас. Он выражал скорее высочайшую степень удивления.

А вот солдат Иностранного легиона опустился на колени. Дуло его винтовки уткнулось в промерзшую землю, солдат упал через приклад и остался в сидячем положении, как тряпичная кукла, с висящими по бокам руками.

Позади него показался человек. С дымящимся пистолетом в руке. С белыми как мел волосами и такой же белой кожей. Он замахал в их сторону рукой, словно подгоняя.

Бергер ничего не понимал. Но он завел бесшумный мотор, Фрейя запрыгнула в лодку, и они на полной скорости помчались к островку, где их ждала моторка. Все четверо обменялись взглядами, удивленными, растерянными взглядами.

Худой белый человек постоял на берегу, прямо над трупом. Потом совершенно неожиданно отдал честь удаляющейся лодке.

Он так и стоял у моря, пока лодка не скрылась из виду.

А затем они услышали третий выстрел. И четвертый.

Начался ад.

Как будто весь Ландсорт, весь остров Эйя взорвался в каком-то безумном, извращенном фейерверке.

* * *

Молли Блум лежала на лестнице. У нее было ощущение, что жизнь медленно вытекает из нее. Оживил ее выстрел, пистолетный выстрел где-то вдалеке.