В толще воды

Совсем не обязательно, что она сменила фамилию, поступив на службу в СЭПО, она могла сделать это когда угодно. Даже не обязательно во взрослом возрасте. Это могло произойти в любой момент после восьмого класса, когда она исчезла из поля зрения Бергера.

Смена фамилии могла быть связана с замужеством.

Интернет продолжал поиск по обоим именам. Бергер жутко устал от этого вечного поиска.

Он не нашел ее ни в гимназии, ни после. Неудивительно. Когда Молли начала работать на СЭПО, они, естественно, удалили из сети всю информацию о ее прошлом. К тому же речь шла о времени, предшествовавшем эпохе информационных технологий, некоторых сведений просто-напросто никогда и не было в сети. Если не идти окольными путями. На что всегда требуется много времени.

Кажется, Молли говорила, что у нее есть актерское образование?

Бергер пытался вспомнить, при каких обстоятельствах она об этом упоминала – это ведь было не так давно – и что именно она сказала. И как. «Я на год младше тебя, а работать в полиции начала на два года раньше, и на тот момент у меня за плечами уже было актерское образование. Пока ты болтался по юго-восточной Азии и ради развлечения проходил выборочные курсы в университете».

В Швеции есть множество мест, где можно обучиться актерскому мастерству, а за границей их и того больше, но, кажется, Молли имела в виду настоящее актерское образование. А в таком случае речь может идти только об одном учебном заведении. Поскольку Молли все-таки говорила о Швеции.

Бергер смотрел вдаль. Там ничего не было видно, кроме глубочайшей впадины Балтийского моря, да и то это было скорее предчувствие бесконечной глубины. Бергер вернулся в дом, прошел мимо содержимого коробок, которое теперь было разложено на полу, и сел гуглить актерские факультеты. Это оказалось нелегко.

Молли Стен родилась в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году, и раз она стала полицейским на два года раньше Бергера, значит, случилось это в две тысячи третьем. Если она успела до этого выучиться на актрису, получается, что она поступала в театральный не позднее самого начала тысячелетия. В двухтысячном Молли исполнилось двадцать два. Разве таких молодых принимают в официальные театральные учебные заведения?

Бергер задал в поиске самые разные запросы: «школа сценического мастерства», «академия театрального искусства при театре Драматен», «высшая театральная школа», «театральное образование», «актерское образование». Поиск шел параллельно по всем направлениям. Если там есть что-либо на Молли Блум или Молли Стен, то результаты уже должны бы были появиться.

Очевидно, прошлое каждого нового агента полностью стиралось при поступлении на службу. Для того чтобы обойти все маневры СЭПО, потребуется, без сомнений, очень изощренный поиск. А Бергер сомневался в том, что способен на такое.

Он скорее воин, но этот воин не собирается сдаваться, по крайней мере пока.

На сорок второй странице поиска «Гугл. Картинки», среди фотографий, не имеющих ни малейшего отношения к театру, нашлось старое фото, ничем не примечательное. Первый год в Высшей школе театрального мастерства, первый снимок, за пару месяцев до наступления нового тысячелетия. В компании из десяти-двенадцати человек выделялась блондинка справа в верхнем ряду. Без сомнений, это была юная Молли Блум.

А может быть и нет. Возможно, это была Молли Стен.

Бергер попытался перейти на страницу, на которой была опубликована эта фотография. Ничего не получилось. «Страница не найдена». Ни текста, ни фотографий в более высоком разрешении. Бергер запустил программу по распознаванию лиц, а сам принялся рассматривать лица счастливых студентов Высшей школы театрального мастерства Стокгольма. Никого больше не узнал. Он продолжил поиск, сам не зная, что ищет. Набирал все подряд: «Высшая школа театрального мастерства», «поступление в девяносто девятом году», «актеры», «студенческие постановки».

Прочесывал страницы одну за другой. Кое-что нашлось на «студенческие постановки». Через год после поступления курс, набранный в девяносто девятом году, довольно самонадеянно поставил пьесу «Гамлет». Как писал рецензент газеты «Дагенс Нюхетер», Офелию «чрезвычайно нежно» сыграла Молли Стин. Через «и». Прилагалась даже фотография, правда, ужасного качества. Но это была, вне всякого сомнения, она. Тогда ее светлые волосы были намного длиннее. Они плавно рассыпались по сцене, как будто в воде, и сразу было ясно, что Офелия – главное действующее лицо.

Пусть даже мертвая.

Бергер перешел дальше по каким-то сомнительным ссылкам, и наконец нашел несколько страниц с любительскими снимками. В частности, размытым общим снимком выпускников Высшей школы театрального мастерства две тысячи второго года. Бергер увеличил фотографию, попытался что-нибудь прочитать, выругался оттого, что не мог сейчас же отправиться в Стокгольмскую академию драматического искусства, как она теперь называлась. Такого рода работа осталась для него в прошлом. Теперь его путь – путь ювелира: увеличить, попытаться разобрать текст почти нечитаемого, ужасно сфотографированного документа.