В тот день, когда

Проводив глазами микроавтобус, Сергей стал искать Ангела и увидел, как тот выходит из арки соседнего дома.

–Куда ты всё время пропадаешь?

– У меня всегда есть дела, – сказал тот, вздыхая. – Ну что, пойдём, дальше?

– А какая у нас цель? – Сергей даже удивился, что не задал этот вопрос раньше.

– Зависит от того, под каким углом смотреть на этот вопрос. С одной стороны, у нас нет цели.

– А с другой?

– Давай присядем где-нибудь, – Ангел начертил в воздухе знакомый прямоугольник, который тут же стал похож на зеркальную поверхность озера, в котором всё отражается, но слегка дрожит. На этот раз Ангел не стал приглашать Сергея сделать шаг, а вошёл туда сам, скрывшись в дрожащей мелкой рябью зеркале. Пожав плечами, Сергей шагнул следом.

Это был парк, летний и свежий. Аллея уходила вдаль в обе стороны, по краям стояли аккуратные белые лавки, сразу за которыми тянулись густые зелёные кусты. Вдали сидела молодая мама, покачивая голубую коляску и читая книжку. С другой стороны – медленно прогуливалась пара. Все лавки рядом были пусты и Ангел присел.

– Я хочу, – он посмотрел на Сергея изучающим взглядом, – сделать тебя лучше, а твою жизнь более осмысленной. Хочу не именно сегодня, а всю твою жизнь, но ты ко мне очень редко прислушиваешься.

– Но я же тебя первый раз вижу!

– Своё сердце ты тоже никогда не видел, однако без него не проживёшь. И чтобы его услышать, надо прислушаться к себе. Я пытаюсь помочь тебе всю твою жизнь. Намёками, обстоятельствами, шепчу тебе, а иногда и кричу. К счастью, ты не совсем глухой и слепой, но для тебя жизнь – череда случайностей. Ты ни во что не веришь и с каждым годом теряешь гармонию, данную тебе при рождении.

– Помогаешь? – Сергей был немало удивлён. Всю жизнь ему казалось, что он пробивается в этой жизни сам. – Вот это новость.

– Да и не только намёками!

– Ну а, например?

– Ну а кто тебя с будущей женой познакомил?

– Ты???

– Было нетрудно устроить Лизе небольшой обморок. Она итак в те годы мало ела и весила сорок восемь килограмм. Несколько сложней было устроить, чтобы ты попал в гости к Игнатьеву. Ну никак я не мог свести вас с Лизой в одном месте. Заметь, Игнатьев тебя не звал ни до ни после того дня.

– Да, это верно, – усмехнулся Сергей. – А я всё думал, почему он меня тогда позвал. Сказал, что хочет мне марки свои показать. А мне было интересно, как он живёт, вот я и пошёл, – Сергей задумался, вспоминая те годы. – А ещё? Расскажи ещё.

– Помнишь в девятом классе, в деревне, ты с пацанами не пошёл на лодке кататься, а они перевернулись?

– Да, помню.

– Если бы ты пошёл, то был бы единственный, кто схватил воспаление лёгких! Всё лето бы провалялся. Пришлось тебе шептать битый час: «Останься, побудь дома. Останься дома. Останься.». А знаешь, как трудно подростку что-то нашептать?

– А кому легко?

– Легче всего пожилому человеку. Он ведь потому и называется «пожилой», что пожил, опыт приобрёл, прислушивается к себе.

– А ещё что? Расскажи ещё.

– Ну хорошо. Электричку в Апрелевке помнишь?

Сергей встрепенулся. Это был случай из тех, которые, произойдя, не забываются никогда в жизни. Это история о том, как он чуть не погиб. Когда он вспоминал её, то холодок неизменно пробегал по спине. На третьем курсе они большой компанией отдыхали на даче одного из друзей. Были там не один раз, весело провели время и тёмным октябрьским вечером, гогоча и напевая, шумной стайкой возвращались домой. Чтобы пройти на железнодорожную станцию, им нужно было выйти из ворот садового товарищества, срезать путь через заброшенный парк, тропинка которого выводила к самому началу платформы. Сергей и Катя Муравьева шли в авангарде, остальные растянулись позади, изрядно отстав. Выйдя из парка на не ограждённую полосу отчуждения, они дошли до кустов у края полотна железной дороги. Где-то позади слышался смех догоняющей компании. Катя нагнулась поправить сапог, поставив ногу на железный рельс, а Сергей обернулся в сторону парка и стал кричать: «Ну где вы там?».

И с тех пор он часто вспоминает, как невесть откуда взявшееся чувство опасности, ударившееся куда-то под затылок, вынудило его резко крикнуть: «Катя!» и дёрнуть её за воротник обратно в кусты. В следующее мгновение в этом месте пронеслась электричка и сообразивший, что произошло, машинист, дал протяжный истошный гудок. Обалдевшие, с открытыми ртами, они сидели на мокрой холодной щебёнке, смотрели друг на друга и долго не могли ничего объяснить подошедшим однокурсникам.

– Это ты нас спас?! – спросил Сергей, доверительно присаживаясь рядом с Ангелом на лавке.

– Хорошо, что ты не пил. Докричаться до Кати было невозможно. Знаешь, когда человек выпьет, у него начинает отключаться связь со мной. Чем больше алкоголя, тем меньше шансов помочь.

Сергей встал, в возбуждении прохаживался около лавки, засунув руки в карманы и покусывая губы. Уж если он и мог поверить во вмешательство высших сил, то именно тогда. Казалось невероятным, что он, этот спаситель, существует и сидят рядом. Тот, по чьей воле он тогда, совершенно необъяснимо для себя, отпрыгнул в тёмные кусты, спасая жизнь себе и Кате.