В трех соснах…

И что мне теперь делать, когда корни заговора (реального ли, или существующего только в моей голове) оплетают мой родной анклав? Идти на поклон к Серому? Уверен, у него найдутся нужные специалисты, и Толстого он расколет на раз-два… Хотя, постойте-ка…

— Тёмыч, сбегай-ка за Коброй. Пусть сейчас же сюда придет… Мамлюба, а ты Ольку в сторону отведи и расспроси её деликатно. Что у них там творилось? Откуда это все? И почему не спрятано даже минимально? Пышка, ты за своими ребятами посылай. Вся провизия вам на кухню пойдет. Таскать вам, не перетаскать. Можешь на собрание не возвращаться. По вашей кулинарной части там больше ничего не будет. А вам вот это всё богатство нужно оприходовать. Желательно со списком… Сова, помоги им. Немец, а ты своих бармалеев зови. Пускай все остальное к нам несут… Ну, хотя бы, вон, на первый этаж, рядом с типографией пусть составят.

Ну да… Старая тактика. Развести подозреваемых по разным углам и допросить, чтоб не знали что отвечает напарник. И, если, с напуганной Олькой мягко и ласково общалась наш заслуженный педагог Мамлюба лично, то закусившего удила Толстого я отдал на экспресс-допрос Кобре. Ну никто у нас больше не сможет по настоящему взять и пытать человека… А вот Кобра — сможет! Главное, что я попросил, чтоб он был жив и мог говорить… И присмотреть за этим поставил Шрама… Боюсь, никто больше, даже из наших вояк-ветеранов, подобного зрелища не выдержит. А Шрам… Шрам, похоже, там в плену ещё и не такое видал. Он — выдержит…

Впрочем, как потом рассказывал Шрам, особых пыток и не потребовалось. Первым делом Кобра привязала Толстого к стулу. А потом, криво усмехнувшись на бледного, но приготовившегося героически терпеть муки Толстого, она достав простой канцелярский нож, срезала с него штаны и трусы. И когда она ухватила рукой мошонку, приготовившись отмахнуть самое дорого любому мужику — тот сломался. Он забился в своих путах, закричал, обделался даже с перепугу и всё рассказал как на духу.

Никаких таких заговоров против меня любимого не было (а мне самомнение поумерить стоит). И наворованное, до недавнего времени, было припрятано. Пусть хоть поверхностно, но всё-таки. По погребам и подвалам… А заставило его всё вытащить наружу именно мое увольнение Толстого с должности начальника кинопередвижки неделю назад. Все просто. Толстый готовился рвать когти. Ну чисто наш отечественный коррупционер. Наворовать и сбежать на «светлый Запад». Вот и тут… Ещё бы пара дней и было б поздно. Мы его поймали буквально чуть ли не в последний момент.

Самое интересное, что драпать он собирался на том самом автобусе. Угнать его ночью. Подогнать к дому, перекидать подготовленное добро в в салон, и вперед! К светлому будущему. Гнида!

И ещё интересно, что бежать Толстый собирался не к Князю (тот, конечно же, не примет подобного диссидента). И не к Гвоздю (в слишком уж мы хороших отношениях с Гвоздем, пусть и не без проблем в последнее время, но всё равно. С Гвоздем велик шанс, что я договорюсь, и тот его выдаст. Нет, к Гвоздю Толстый тоже не побежит.)

А бежать он собирался в Зайково. К Бивню. Причем, самого Бивня он даже не видел ни разу. Общался с его эмиссаром у Гвоздя. (А Гвоздь, в последнее время, крепко сблизился с этим самым Бивнем. Аж до дип-представительств на территории друг друга договорились). Вот с этим самым «послом» Толстый и договаривался. И тот клятвенно заверил мальчишку, что в Зайково его всегда примут с распростертыми объятьями и никогда и никому его не выдадут. Пусть хоть сам Князь приезжает — откажут.

Но, самое скверное было не это. А то, что если Князя (ну, то есть, Серого, конечно же) интересовало буквально всё (я не удивлюсь, что он знает про нас даже что-то больше меня самого. Например, точную цифру вылупившихся цыплят), самого Гвоздя интересовали в первую очередь наши эксперименты по производству газогенераторов и количество топлива на заправках, то вот этот самый эмиссар из Зайково куда как подробно выспрашивал состав и вооружение, в первую очередь, именно охраны заправок. Очень неприятный звоночек. Даже если конкретного нападения прям сейчас они и не готовят (всё-таки неделя уже прошла с отстранения Толстого, а пока тихо), то в уме такую возможность держат.