В трех соснах…

Первый образ, подготовленный Витой (чистенькой девочки в белых гольфиках, розовом платьице и с двумя косичками) Шиша забраковал. «Нереалистично,» — говорит. «Не осталось», мол, «таких чистеньких и ухоженных девочек после четырех месяцев выживания».

Юшка реально расстроилась. Она всю душу вложила в этот образ. Она уже не раз мысленно представляла, как маленькая и беззащитная девочка поворачивается к подкрадывающемуся к ней противнику, обманутому её безобидным видом и ка-а-ак даст ему по…

— Ой. Смотри, там идет кто-то! — голос Мари по мнению Юшки был недостаточно убедительно испуган. Но девчонка старалась. Она вообще очень старалась. И сюда вызвалась добровольно. Очень уж ей хочется исправиться за свое позорное бегство тогда, на дороге.

Вита уставилась туда, куда ей показывала напарница. К ним, похабно улыбаясь, приближался мальчишка с пистолетом на поясе и с рацией в нагрудном кармане рубашки. Бинго! У них получилось! Теперь самое главное.

— Бежим! — заорала Юшка, буквально выдергивая Марю из машины, и они чесанули по улице.

Ну а дальше сработали рефлексы. Увидев удирающую от него добычу (как он полагал), цыганенок не выдержал. Он заорал:

— Стой! Стой, а то хуже будет! Стрелять буду!

И припустил за девчонками вдогонку…

Шрам

Саня был собран и внешне спокоен, подбираясь к лёжке цыганского наблюдателя. Но это только внешне. Внутри бурлил такой сплав чувств, что разобраться в нем он даже и не пытался. Основное, конечно, это ненависть. У любого, кто видел массовые захоронения досуха «выпитых» детишек, руки сами собой сжимались в кулаки. А Саня не просто видел. Он вполне мог разделить их судьбу. Повезло, что группа крови не подошла ни одному из цыган. И его просто продали восточникам на потеху. Тогда в самом начале цыгане еще не думали о своих собственных рабах.

И вот теперь пришло время поплатиться. Нельзя сказать, что страха не было. Он был, но совсем небольшой. Шрам отдавал себе отчёт, что опасность есть. Но не такая большая, как могло бы показаться. Да, цыганенок нашел довольно удачное место для своего наблюдательного пункта. Вот только он наблюдал, в основном, за центральной улицей Карбышева, уходящей за заброшенным троллейбусным кольцом прямо в лес. А вот об остальных направлениях он ка- то не особо подумал. Да, они не такие удобные. Даже совсем не удобные — будем откровенны, но вполне проходимые! Так что Шрам с напарником, молчаливыми тенями выскользнув из леса, смогли зайти наблюдателю в тыл. Теперь, случись что, ему и до своих-то добежать не получится! Только в лес валить… Прямо под стволы прикрывающих напарников ребят Немца.

Леший, оставшийся за спиной, предлагал снять наблюдателя одним выстрелом из своего карабина. Что для него каки-то двести метров? Благо, позицию он задал просто шикарную. С неё цыганенок был виден как на ладони. Но Шрам запретил. Он должен был снять его сам. И именно ножом.

Шиша предлагал взять арбалет, который Саня на пару с Винтиком соорудили за это время. Благо, Шрам обладал знаниями, как и что, а Винтик вполне справлялся с тех-заданием. Но Шрам отказался. Он должен был убить именно ножом. Говорят, это в сто раз сложнее психологически… Но только не для того, кто уже убивал таким образом. Все свои комплексы и переживания Шрам оставил там… На грязном, окровавленном полу спортзала школы в Восточном, где проходили бои в марте. И сейчас его рука точно не дрогнет.

Шиша

Я осторожно подбирался к наблюдателю. Что? Ну да, я лично взялся снять третий секрет. Тот, что со стороны ТЭЦ-2 и Большого Чаусово. Самое неудобное направление для атаки. Но и самое перспективное в итоге. Там, за спиной меня прикрывает взвод Тёмыча, но я и без него не боялся. Страха не было совсем. Так, волнение небольшое. Но ни грамма сомнения, что я не справлюсь с этим наблюдателем. Я, скорее, за остальные направления переживал. Как там ребята справятся без моего пригляда? В самостоятельном плавании, считай. Вот за них и волнительно. А тут… Пф.… Не тот это противник, чтоб я волновался. Уж я-то навидался как эти цыганята несут службу, когда их никто не видит. Вполне могли спать завалиться или спиртное тайком от старших на посту распивать. Дисциплины никакой.

Вот и тут та же история. Нет, наблюдатель не спал, и, даже, вполне-таки вел наблюдение. Вот только сидя на стуле у окна и положив голову на сложенные на подоконнике руки. Сперва я даже подумал, что он-таки спит, но нет. Вот он вздохнул, чуть выпрямился, протянул руку чуть в сторону, сцапал полторашку с газировкой (не кончились ещё видать запасы) и, отхлебнув немного, снова уронил голову на руки, лениво наблюдая за окрестностями.