В трех соснах… (СИ)

6. Гладкоствольные охотничьи ружья различных марок и калибров — 6 штук. 4 двухстволки (две 12-ого калибра и две 16-ого) были у нас после войны за Левашово, Помпу Remington-870 (тоже 12 калибр) достали позавчера и с одним ружьем (я даже и не рассмотрел толком, что там за ствол) пришли «легионеры». Две двустволки я выдал все тем же Кошкинцам довооружив таким образом их взвод полностью. Теперь там все вооружены. Теперь там калаш, сайга и три гладких. Всё. Комплект (хотя, конечно, по вооружению самый слабый взвод получается. Ну да мне пофиг. Мне свои важнее!) Помпа и две другие двустволки ушли в резервный взвод. Помпа Башке, одна двустволка Майе, а вторая Малинке (медиков тоже без оружия не оставим)

7. Пистолет ПМ — 1 штука. Мое второе оружие. По уму, конечно, нужно было бы отдать его кому-то из «резервистов», но у меня рука не поднялась. Нут уж, пусть у меня будет два ствола. Лучше меня им никто всё равно не распорядится. (Блин, лишь бы только не пришлось потом волосы рвать на жопе, что отсутствие его у них стоило кому-то жизни. Не дай бог!)

8. Обрез охотничьего ружья 410 калибра — 1 штука. Ну его я лично вот только вчера выдал Кобре и она тоже с ним не расстается ни на минуту. Всего 6 патронов к нему, (уже потертых, кстати, из-за частой смены мест дислокации). Вот и будет пятым стволом в «резервном» взводе.

9. Револьвер (изначально газовый, но переделанный под мелкачешные патроны) — 1 штука. До последнего времени револьвер был у Вики. Но, если мой пистоль я и зажопил, то тот револьверчик я у нее отобрал, когда вручал автомат. Револьвер пошел последней, кто ещё был не вооружен, самой младшей участнице нашего вооруженного формирования — 10-летней Спице в мед-отделение резервного взвода. Вот и вся огневая мощь анклава (на две трети, считай, заёмная). Слава Богу хоть на всех стволов хватило.

И вот аллилуйя, не прошло и суток (хотя часов шесть с момента тревоги прошло и уже темнеет) как мы всё-таки собрались и неторопливо выдвигаемся на войну. Резервный взвод остается следить за порядком в СНТ, двое моих «ветеранов» уже на месте, сторожат противника, а я и 18 детей (даже подростками назвать из них можно только малую часть) выступаем в поход.

Господи, если ты есть, сделай так, чтобы мы все тем же составом и вернулись обратно…

Глава 9

При подходе к позиции Немца, я остановил свое грозное воинство на расстоянии и двинулся дальше, прихватив с собой одну только Эльбу. Немец видно что не терял тут зря времени даром. Поперек дороги лежало уже не одно дерево, а несколько. Причем, все они сложились в одну кучу, но под разными углами. Так что получился настоящий завал. Такой и захочешь растащить — замучаешься.

А вот позицию себе Немец выбрал плохую. Нет, так-то верно и пятачок перед завалом у него как на ладони, и самого его в импровизированной траншее за бруствером (видимо пару лет назад лесники прошлись плугом от лестного пожара, да так и осталось) не видно, но место, все же, плохое. Во-первых, прекрасно простреливаемое. (Весенний, да ещё и сосновый лес прозрачен и просматривается далеко вперед), а, во-вторых, слишком быстро добраться от дороги. Да, конечно, так меньше шансов промахнуться. Но ведь и в него так же куда проще попасть! И путей отхода не предусмотрено. Э-эх, учить их ещё и учить…

— Что тут? — вполголоса (словно противник мог нас услышать за полтора километра ага) спросил я у Немца, приземляясь рядом с ним. Рядом плюхнулась Эльба.

— Тихо всё пока. Никто ничего.

— Шрам, что так и не возвращался? Может случилось что?

— Был он. Приходил. Посидел со мной пару часов и снова к Малиновке ушел. Говорит — за ними все равно следить надо.

— Это правильно. Врага из поля зрения выпускать нельзя. Что-нибудь рассказывал?

— Да. Сосчитать, говорит, не получается никак. Они всё время по поселку туда-сюда тусуются. Никак все вместе не собираются. Но он тоже сказал что их не меньше восьми и не больше десяти.

— Ну это-то мы и так знали.

— Ну теперь и сами убедились, — согласно кивнул Немец.

— Это да… Что-нибудь еще сказал?

— Да. Говорит их старшему — лет 15–16… Он сказал, что мой ровесник где-то. А вообще старших у них мало. В основном такие же мелкие как и у нас. Лет по 11–13 всем.