В третью стражу

Ну, вода в Балтике никогда не бывает слишком теплой. Тем более на глубине и в конце лета. Но ему это было нипочем. Прыгнул, вынырнул из-под воды и поплыл, наращивая скорость и борясь с невысокой, но слишком крутой волной. Впрочем, плыть было совсем недалеко, и не он один шел на помощь попавшим в беду девушкам, а в перевернувшейся лодке плыли именно девушки. С другой стороны спешил к ним блестящий — во всяком случае, на тот момент — морской офицер Рейнхард Гейдрих. А одной из неудачливых путешественниц и оказалась как раз дочь учителя с острова Фемарн Лина фон Остен — девушка своеобразной красоты, разрушившая своим драматическим появлением весьма перспективный роман сотрудника управления связи флота, лейтенанта Гейдриха с дочерью хозяина крупнейшего металлургического концерна «IG Fabernim». Впрочем, бог с ней с дочерью богача, сломана оказалась и его успешно начатая карьера. Но в результате, германский флот лишился отменного офицера, а Гиммлер нашел себе великолепного помощника. Самое забавное, однако, или, напротив, грустное — это то, что в тридцатом Баст фон Шаунбург уже несколько лет был членом НСДАП, а вот Гейдрих вступил в партию только в 1931. Такова ирония судьбы.

Оставалось, выяснить, какие еще чертовы сюрпризы приберегает на «черный день» гребаная память Баста фон Шаунбурга. Но что творится в душе мужчины, беседующего с Рейнгардом Гейдрихом, знает только он сам. А вслух он говорит всего лишь то, что обязан теперь сказать.

— Благодарю вас, Лина, — вежливо улыбается Баст, принимая чашку с кофе. — Мы просто шутили.

— Вот именно, дорогая. — Высоким, значительно выше,[275] чем у жены, голосом подтвердил высказанную его гостем гипотезу Гейдрих. — Просто шутили.

* * *

— Вы путешествуете с женой?

Великолепный вопрос, просто замечательный.

— Нет, Рейнхард. — Баст отпил немного кофе и потянулся за сигаретами. — Вильда сейчас в Мюнхене. Вернее в нашем имении недалеко от города. А почему вы спрашиваете?

И в самом деле, что это? Очередная провокация, на которые так ловок его шеф, или отголосок реального знания?

— Кругом одни доносчики, Баст. — Внимательный взгляд, таящий в себе толику недосказанности. Знакомая интонация, привычный взгляд: «А я знаю про тебя такое, что в жизни не отмоешься!» Фирменная манера поведения сукина сына, желающего держать всех на коротком поводке.

— Ну и какую же гадость прочирикал вам на ухо очередной дятел? — Баст оставался спокойным, если не сказать большего. С того мгновения, как он в красках представил себе убийство Гейдриха, ему сильно полегчало, и ничего уже, кажется, не могло нарушить вернувшегося душевного равновесия.

«Дай только время, дружище Рейнхард. Дай только время, и я найду способ перерезать тебе горло. А что уж это будет такое, опасная бритва или садовые ножницы — какая в сущности разница? Это всего лишь техника, Рейнхард, всего лишь гребаная — от и до — техника!»

— Не жена. — Кивнул Гейдрих. — А мне говорили, рыжеволосая…

«Действительно знает или бросает камни наобум?»

— Где? — поднял бровь Баст, закуривая.

    - Нет, — покачал головой Гейдрих. — Так далеко наши возможности еще не простираются. Но идея стоит того, чтобы ее обдумать. Как полагаете, Баст, это не вызовет излишней ажитации, если я предложу ввести в личные дела сотрудников дополнительный параграф: цвет волос на лобке?

— Многие женщины и некоторые мужчины красят волосы, — кивнул Баст. — Но я спросил не об этом.

— Я понял. — Усмехнулся Гейдрих. — В Париже, Брюсселе, Амстердаме, где-то еще.

«Где-то еще! Хитрец!»

— В Париже. — Согласился Баст. — Возможно, в Брюсселе, но никак не в Амстердаме. В Амстердаме ее со мной точно не было.

— Кого? — Вот в этом весь Гейдрих: пока зверь не ушел, охота продолжается.

— Ее. — Баст закурил, затянулся, выпустил дым, посмотрел на своего начальника.

— О ком мы говорим? — Гейдрих был невозмутим и целеустремлен.

— О моей кузине баронессе Альбедиль-Николовой.

— Славянка? — Поднял бровь Гейдрих.

— Разумеется. — Кивнул Баст и виновато пожал плечами. — Кайзерина Кински чистокровная славянка.

— Ах, вот как. — Ни удивления, ни раскаяния, одна нудная фактология. — Немка, я полагаю… и вы… Я вас правильно понял?

— Сплю ли я со своей кузиной? — Баст задумался на мгновение, словно не был уверен в ответе. — Да.

— Любопытно. — Гейдрих обозначил «улыбку» неким почти анемичным движением тонких губ и перешел к главному «блюду». — А мне говорили…

«Говорили…»

— … мне рассказывал один в высшей степени достойный молодой человек из боннской организации СС…

— Юношу не Лео Айх зовут? — Басту было любопытно, но не страшно. В конце концов, если начальнику мало адюльтера, пусть будет золотоволосый «Айх».

— Не помню. — Нахмурил лоб Гейдрих. — А что?

— Ну, если это все-таки был Лео Айх, то я действительно хотел с ним переспать. Году, надо полагать, в тридцать третьем… Вас, Рейнхард, ведь это интересует, не правда ли?

— Хотел…

— Просто из спортивного интереса. — С улыбкой объяснил Баст, глядя Гейдриху прямо в глаза. — Было любопытно: а вдруг понравится…

— Понравилось?

— Побоялся.

— Что так?