В царствах Мрака, Теней и Света

— Ваши визы на выезд! — вредно и ржаво проскрипел он позеленевшими обручами.

— Да иди ты в чистку! — вспылил Задира Первый.

— На выезд, на выезд! А кто, скажи, выезжает?!

— Это ты — Ехидна? — спросил крот Коловорот.

— Я. Только я не Ехидна. Я — Наблюдатель.

— Наблюдатель-прихлебатель-надзиратель. Я же говорил, что это голос Ехидны глупой, — указал крот лапой в сторону ржавого столбика.

— И чего по царству шатаешься? — опять вспылил Задира.

— Надо. Повторяю: я — Наблюдатель. У меня задание от Въеды.

— От Въеды, от Въеды! Второй раз о нем слышим. Кто он такой, твой Въеда?

— Он везде. Он во все дела вникает, въедается. На то он и Въеда.

— Тьфу ты! А не твоих ли рук дело — раковины? Небось пуговицы хотел делать?

— Может быть, — уклончиво проскрипел столбик.

— Эх, была бы моя воля! — Задира не находил слов.

— Задирчик, — мягко промолвила Лазка-Семизубка, — успокойся.

— Отстань, чего с него взять! — посоветовал крот. — Ехидна, да к тому еще и глупая. Наблюдатель-соискатель.

Под столбиком действительно валялись раздавленные на мелкие кусочки перламутровые раковины.

— Дела... — протянула Клубчиха, — такого варианта не предполагалось. Раковин не хватает! Спицы волшебной нет! Неуступиха неизвестно где! Что делать будем, друзья?

— Действовать! — решительно заявил Женя Жуков.

— Действовать! — поддержал его крот Коловорот. — Я могу разыскать дорогу в ваше светлое царство. Пусть я и слеп, потому что всю жизнь под землей живу. Но через толстую кожу, которая там, где у вас глаза, я свет от тьмы отличить могу. — С этими словами Коловорот, как буравчик, ушел в землю.

— А куда заковылял этот столбик? — спросил вдруг Задира Первый. — Небось к Въеде отправился?!

— Да ну его, — отмахнулся Женька, — ржавая толстая палка. На мелкие пакости только и способен. — И Женька снова принялся складывать раковины. Из земли вылез крот и молча сел в сторонке.

— Чего, Коловоротик, молчишь? Не нашел, значит, дороги?

— Поиск требует времени. Я боялся опоздать. Вдруг без меня уедете. Хоть я и земляной житель, но мне с вами хорошо. Да и вам без меня как?

— Не пропадем! — похлопал Задира крота по меховой спинке. — Ты нас только держись! Мы — дружные!

Из боковой пещеры дохнуло теплом. Еще мгновение и, широко расставляя тяжелые ноги, показался царь железа Феррум Третий. Поодаль от царя, поскрипывая медными обручами, семенил железный столбик.

— Вот они! — ржаво проскрипел столб.

— Опять проделки Ехидны, — заворчал крот, зарываясь в землю.

Царь Феррум Третий наклонился над испуганными друзьями. От царя пахло теплым железом и почему-то горячим ржаным хлебом.

— Эти крохи? — расхохотался царь так, что загремело в горах. В пещерах и коридорах поползла глина, посыпался со стен песок.

— Ну и Наблюдатель! Как ты говоришь? Служишь у Въеды? — молвил царь. — Совсем голова проржавела. Красного от черного не отличишь! Ну какие это вредители, вымогатели, расхитители? Это — дети. Пусть себе лазают по царству, мир познают. Я их уже видел. Все дети — везделазки, любознательный народец.

Железный царь двумя пальцами потрепал Задиру Первого за рыжий развевающийся хохолок, погладил по шерстке Лазку-Семизубку и Женьку по плечу, подмигнул. — А тебя, Наблюдатель, — обратился царь к толстому ржавому столбу с позеленевшими медными обручами, — на металлолом, на переплавку. Счастливого лазания, дети! — широко расставляя ноги, Феррум Третий скрылся под сводами шахты.

— А царь совсем и не злой, — махнула хвостом Лазка-Семизубка.

— Даже, наоборот, справедливый, — пропыхтел Задира Первый, поглаживая рукой растрепанную прическу. — Что это с ним случилось?

— Остыл, — молвила Клубчиха, — да и моя волшебная спица его благородными металлами облагородила.

— Но какой ценой? — снова завздыхала Лазка. — Я во всем виновата. Огненных змей испугалась. Лучше бы я погибла, чем ваша чудесная спица.

— Ты не виновата, милая Лазка. Было очень даже страшно. Это же был раскаленный металл. Жаль, конечно, спицу. Но что поделаешь. Зато ты цела.

— Не печалься, Клубчиха, — сказал Женька. — У моей бабушки много разных спиц. Я попрошу для тебя какую захочешь. Но как сейчас нам быть?

— А я на что? — возник из земли крот Коловорот, поднимая вверх широкие натруженные лапы.

— Вот волшебная булавочка! — Клубчиха подала Лазке-Семизубке крошечную иголочку с круглой петелькой на конце.

— Дай мне! — заявил Задира Первый. — Я-то уж булавочку не уроню.

— Не возражаю, — поджала лапки Лазка-Семизубка. — Мне хватит и клубка, тем более что клубок стал намного меньше, чем был. Его надо крепко держать.

— Почему меньше? — удивился крот Коловорот. — Вы что, его разматываете, дорогу замечаете, как в сказке? Мне кротиха рассказывала.

— Я — Знаниядающая, поэтому и уменьшаюсь, отдавая себя, — вздохнула с облегчением Клубчиха Спицына. — Знали бы вы раньше об этом, наверно, не согласились идти со мной? А мне так хотелось рассказать о земле, показать ее богатства. А сейчас, Задирчик, возьми булавочку и коснись ею раковин.