В царстве тьмы. Оккультная трилогия

— Здравствуйте, сестра Ральда, — произнес он, пожимая ей руку. — Я пришел поддержать вас во время посвящения, чтобы вы не были одна. — Заметив удивление девушки, он добавил: — Вас удивило имя, которым я назвал вас? А разве вы не знали, что каждый из нас получает новое имя, вступая в братство? Мое имя Уриель, а ваше с этого дня будет среди нас — Ральда. Не могу не отметить, что нахожу вас немного бледной и слишком взволнованной для предстоящей церемонии. Мужайтесь, будьте смелее, милая сестра, и не поддавайтесь слабости. Отступить вы уже не можете, а потому — вперед! И главное — не бояться! А теперь я пришлю к вам сестру Флагу: вам пора одеться для церемонии. Следуйте всем ее указаниям; когда будете готовы, я приду за вами.

Через несколько минут пришла женщина и повела Мэри в уборную с мраморной ванной.

— Скорее выкупайтесь, нам некогда терять время, — сказала Флага, помогая Мэри раздеться.

Едва очутившись в воде, та вскрикнула и хотела выскочить: показалось, что она обожглась в жидком огне. Но сестра удержала ее за плечи и насильно окунула. Однако жгучая боль, поразившая девушку в первую минуту, быстро прошла, и глубоко изумленная Мэри увидела, что вода исчезла: то ли испарилась, то ли незаметно вытекла — ванна была пуста, а ее тело совершенно сухо.

Флага помогла ей надеть черное трико — тонкое, мягкое и эластичное, — которое облекло ее, точно вторая кожа, и подала золоченые с черными помпонами туфли, а бедра обмотала красной материей, вышитой золотом. После этого сестра прикрепила за плечами Мэри маленькие крылья летучей мыши, обнаженные руки и шею девушки украсила широкими стальными браслетами и ожерельем, а под конец распустила густые, ниже колен, черные волосы Мэри, покрывшие ее, словно волнистая шелковая мантия. В завершение Флага надела ей на голову красный плат с двумя черными рожками.

Мэри чувствовала себя превосходно, но ею овладело странное возбуждение: каждый нерв дрожал в ней, и дикие, неведомые раньше желания приводили ее в трепет. Когда она взглянула на себя в большое настенное зеркало, то ей показался новый человек: никогда не видела она себя такой прекрасной, но ее красота дышала истинно дьявольским обаянием.

В эту минуту Уриель приподнял портьеру и подошел к ней. Он также переоделся соответственно занимаемой, вероятно, должности: черное трико обрисовывало высокую стройную фигуру, шапочка с рогами покрывала голову, а с плеч ниспадал красный плащ.

Он взял Мэри за руку и повел в сатанинское капище по коридору, где стояли скелеты.

Зала была теперь ярко освещена, на двух треножниках курились уголья и травы, издавая едкий, удушливый запах. На столе горели шандалы с черными свечами, книга заклинаний лежала открытой, а на троне сидело адское существо, уже виденное Мэри, по имени Азрафил. Теперь в середине залы была древняя каменная купель, а около нее помещался треножник с ослепительно ярким огнем. Подле купели стоял совершенно нагой Ван дер Хольм, отвратительный и страшный: его лицо было искажено страданиями, а тело приняло землистый цвет.

Уриель подвел Мэри к купели, а сам встал у треножника, вынул из-за пояса длинный стилет с каббалистическими знаками на лезвии и стал раскалять его, переворачивая в огне. Тогда Азрафил встал и громко произнес:

— Бифру, я снимаю с твоего пальца кольцо кристаллизованной крови и передаю его Ральде!

Ван дер Хольм снял кольцо с черным бриллиантом и надел его на палец Мэри, которой почудилось, будто ее обожгло раскаленным железом.

— А теперь, — продолжал Азрафил, — передай Ральде сокровенные формулы, которыми ты обладал.

Он снова сел, а Ван дер Хольм схватил руки Мэри и, держа их над водой купели, стал диким голосом бормотать формулы вызывания, сопровождая их время от времени размеренной песней. По мере того как он говорил, в зале происходило нечто страшное. Разразился точно ураган, свистел ветер, и огнистые молнии сверкали в воздухе. Вдруг в залу ворвались скелеты из коридора и, зловеще щелкая костями, начали пляску мертвецов вокруг купели. Отовсюду появились страшные, чудовищные существа — полулюди, полузвери — и плотной массой окружили купель. Ван дер Хольм словно обезумел: глаза его налились кровью, а тело покрылось струившимся потом. Он все продолжал свои заклинания и дрожащий, но звонкий голос его пересиливал шум и раскаты грома. Вдруг черные колокола зазвонили протяжно и мрачно, точно на погребении, и этот заунывный звон сливался с беспорядочным шумом в зале.

В это время Уриель вытащил из огня раскаленный добела стилет и вонзил его по рукоять в спину Ван дер Хольма. Тот заревел нечеловеческим голосом, выпустил руки Мэри и упал замертво. Девушка еле удержалась на ногах, но ухватилась за край купели и вытаращенными глазами смотрела на развернувшуюся перед ней поистине сатанинскую сцену.

Как голодная стая, кинулись отвратительные существа, наполнявшие залу, на труп и начали разрывать его с криками, воем и рычанием диких зверей.