В царстве тьмы. Оккультная трилогия

Когда Флага разбудила ее, Мэри чувствовала себя сильной и спокойной и последовала за ней в ванную комнату. Вода имела розоватый цвет с сильным, но недурным ароматом. Когда Мэри погрузилась в жидкость, то ощутила странное колотье по всему телу, а потом такой жар, словно по жилам разливался огонь: температура в комнате была по крайней мере градусов сорок. После ванны Флага сказала, что натрет ее мазью: красноватой, ароматической, как вода в ванне, и фосфоресцировавшей. Без возражений растянулась Мэри на кушетке и пережила ряд удивительных ощущений по мере того, как мазь из золотой баночки пропитывала ее тело. Сначала ей показалось, что ее обожгло, но это болевое ощущение длилось не более минуты и сменилось неиспытанным раньше чувством бодрой силы — ее мускулы стали словно стальными и вместе с тем настолько гибкими, что в ее представлении казалось, будто она способна лазить как кошка, прыгать как тигр или извиваться наподобие змеи, точно у нее не было костей. Встав на ноги, она с наслаждением потянулась всем телом, и ее охватила страстная жажда движения.

— Теперь, сударыня, я должна нарядить вас для пира, — сказала Флага.

Опустившись на колени, она надела Мэри черные шелковые чулки и золотые туфли вроде сандалий. Затем она распустила ее длинные черные косы и умастила их ароматами, а на кудрявую головку возложила широкий венец с большим желтым камнем посередине, горевшим красно-оранжевым огнем. На шею Мэри надела доходившее до груди ожерелье из жемчуга и черных бриллиантов, а у бедер опоясала себя в виде передника затканной золотыми нитями тканью с узеньким, усыпанным драгоценными камнями кушаком. Застежкой служила черная звезда. Украсив руки и ноги девушки широкими браслетами, Флага подвела ее к большому зеркалу. Увидев свое лицо, Мэри вскрикнула от изумления. Неужели это ее отражало стекло? Неужели эта женщина с беломраморным телом, окутанная, как мантией, фосфорически блестевшими и осыпанными огнистыми блестками волосами — она, Мэри?

От ее стройного образа, больших жгучих глаз и пурпурных уст веяло таким обаянием, что она действительно могла искусить даже сладострастного демона…

— Но ведь не могу же я идти нагой на пир и в таком виде показываться мужчинам?! — с волнением воскликнула Мэри.

— Только нагое тело и нравится владыке. К тому же там было бы слишком жарко в платье… Впрочем, вот красный газовый плащ, вы можете его накинуть.

Не успела Мэри взять кусок прозрачной, вышитой золотом ткани из рук Флаги, как портьера поднялась: на пороге показался Уриель. При виде Мэри глаза его вспыхнули восхищением — так она была изумительна в ее странном демоническом убранстве. Но, тотчас овладев собою, он низко поклонился.

— Потрудитесь идти за мной, прелестная невеста нашего повелителя, — почтительно произнес он.

Мэри проворно закуталась в газовый плащ и последовала за ним. Они прошли коридор и залу, где разыгралась ужасная сцена смерти Ван дер Хольма, и остановились у ступеней, которые вели к таинственному входу в пирамиду.

Уриель поднял руки и произнес какие-то магические формулы; тотчас дракон сложил крылья и попятился, а змий свернул мощное тело и тоже отодвинулся. Тогда Уриель взял руку Мэри, помог ей подняться на ступени входа, а затем схватил бронзовый молоток и три раза ударил в дверь, сопровождая этот стук пением какой-то дикой мелодии.

Дверь бесшумно отворилась, и Мэри было перешагнула порог, но остановилась в изумлении.

Она рассчитывала войти в какую-нибудь залу или лабораторию, а между тем перед ней открылась обширная гладь неподвижной, как зеркало, воды.

Разлитый в воздухе фиолетово-серый сумрак не давал возможности ясно видеть даль. Тем не менее, хотя и смутно, можно было разглядеть мрачные зубчатые скалы, обрамлявшие берега этого таинственного озера, синяя вода которого была словно освещена снизу. У ступеней стояла окрашенная в черное лодка, а два торчавших на носу факела светили красным дымным светом. Как только Мэри и Уриель сели в лодку, она двинулась и понеслась, никем не управляемая, по неподвижной воде.

Озеро казалось громадным, и они плыли мимо голых и пустынных островов, на которых горели костры, точно в Иванову ночь, кровавым светом своим озаряя черные сооружения удивительной, невиданной архитектуры.

Лодка направилась прямо к противоположному, покрытому громадными островерхими скалами берегу, а потом юркнула в грот, оказавшийся входом в подземный канал, накрытый высоким сводом.