В царстве тысячи атоллов

Чем дальше мы продвигались к, северу, тем чаще попадались акулы. Первая такая неожиданная встреча произошла у атолла Ари, когда мы обследовали подводную часть рифа с восточной стороны. Сильное течение словно смыло все живое с поверхности рифа, лежавшего на глубине около восьми метров, там только кое-где виднелись обломки кораллов. С внешней стороны утес круто обрывался и терялся в пучине. Его склон украшали лишь несколько черных коралловых кустов. Здесь в темно-синей воде мимо нас несколько раз не спеша проплыли гребнезубые акулы (Carharhinus menisorah)*. Каждая рыбина имела в длину добрых два с половиной, а то и три метра. Сначала их было три, потом к ним присоединилось еще несколько. Акулы с интересом разглядывали нас своими живыми холодными глазами, которые весьма странно контрастировали с их неподвижной, будто маска, мордой. Нам становилось не по себе, когда эти глаза пристально, не отрываясь, изучали нас.

* ( Гребнезубая акула относится к семейству кархариновых (Carharhinidae). Эту акулу называют серой рифовой акулой, пилозубой, просто серой и другими именами.)

Мы насчитали двенадцать гребнезубых акул, к которым присоединились четыре черноперых и несколько более мелких белорылых акул.

Все теснее сжималось кольцо, которое акулы образовали вокруг нас. Когда они приблизились почти вплотную, пришлось пустить в ход шток, после чего хищники оставили нас в покое.

До этого нам довелось лишь однажды увидеть такое количество акул сразу: у "острова сокровищ" Кокос в Тихом океане.

Итак, наше знакомство с акулами, которому суждено было стать весьма близким, состоялось13.

Схематический разрез внешнего рифа от приливо-отливной зоны до его внешнего склона и обитающие здесь рыбы. Внизу стенки рифа находятся упомянутые в тексте пещеры и гроты, дно которых расположено на глубине 35-40 метров. Рифовая плита изображена в уменьшенном масштабе, а приливо-отливная полоса, наоборот, в увеличенном. Пунктирной линией обозначен средний уровень воды во время прилива. Сплошной линией обозначен средний уровень воды при отливе. Ввиду большого числа обитателей рифа выбраны некоторые виды. Этот схематичный рисунок дает наглядное представление о зонах распространения коралловых рыб и различных формах приспособляемости. В связи с тем, что и на немецком, и на русском языках отсутствует целый ряд названий отдельных видов, вместо них указаны названия рода, семейства или отряда.1 - Абудефдуф (Abudefduf sordidus), 2 - рыба-хирург, молодь (Acanthurus triostegus), 3 - морская собачка (Istiblennius periophthalmus), 4-5 - бычки и собачки (Gobiidae и Blenniidae), 6 - камбала (Bothus), 7 - абудефдуф (Abudefduf saxatilis), 8 - абудефдуф (Abudefduf leucozona), 9 - барабулька, султанка (Mulloidichtys sp.), 10 - амфиприон-клоун (Amphiprion percula), 11 - рыба-кардинал (Siphamia versicolor), живущая в симбиозе с морскими ежами, 12 - абудефдуф (Abudefduf glaucus), 13 - морская собачка (Ecsenius bicolor) и другие морские собачки (Runula) и т. д., 14 - кефаль (Mugil), 15 - рыба-хирург, взрослые особи (Acanthurus triostegus), 16 - рыба-хирург (Acanthurus leucosternon), 17 - дасциллус (Dascyllus aruanus), 18 - рыбы-солдаты (Holocentrus), 19 - мурена (Gymnothorax pictus)

На Гоха-Фаро у внешней стороны рифа мы обнаружили остатки парохода, затонувшего лет шестьдесят назад. Во время отлива можно было даже видеть торчавшую из воды часть машины. Однажды тихим солнечным днем мы решили поближе рассмотреть погибший корабль. Волны уже полностью разрушили носовую часть, лежавшую на мелководье над рифом. В кормовой же части, которая покоилась вдоль склона на глубине примерно тридцати метров, где море было значительно спокойнее, сохранились даже целые отсеки и каюты. Осмотр обломков затонувших кораблей всегда производит незабываемое впечатление. Сгорая от любопытства, переполненный волнующим ожиданием, ты продвигаешься через каюты, в которых когда-то жили люди, плывешь по коридорам и над покосившимися палубами и зачастую бываешь вознагражден неожиданными открытиями. Я уж не говорю о непередаваемом ощущении восторга и наслаждения, которое охватывает тебя, когда ты бесшумно и легко скользишь через корабельные помещения, в которые привык входить только с суши.