В царствование императора Николая Павловича

— Вот, потому-то я тебя и прошу, дружище язык держать за зубами, — сказал Антон, неожиданно став серьезным. — Ты только прикинь – сколько желающих может появиться присвоить его. Ну а настоящего изобретателя отправить в "страну вечной охоты". Тут, Игорек, если прикинуть, такие деньги могут крутиться, что мне даже страшно это представить.

— М-да-с, я об этом как-то и не подумал, — озадаченно сказал Пирогов. — Хорошо, Антон, я буду нем, как рыба. Ты, надеюсь, мне доверяешь?

— Конечно, доверяю, Игорь, если бы не доверял – ни за какие коврижки не познакомил бы тебя с будущим императором Александром II, — сказал Воронин. — Мне почему-то кажется, что ваше знакомство со временем пойдет на пользу вам обоим.

Услышав эти слова, цесаревич, внимательно слушавший разговор двух друзей, с любопытством посмотрел на своего гостеприимного хозяина.

— Антон Михайлович, — спросил он, — я, конечно, рад знакомству с господином Пироговым, но затрудняюсь сказать – чем я могу быть полезен ему в вашем времени?

— В нашем – скорее всего ничем, — сказал Антон, и внимательно посмотрел на цесаревича, — но если не в нашем? Я же вижу, Игорек, что ты прямо места себе не находишь – так тебе хочется сгонять в прошлое. Ведь так?

— Врать не буду, — с улыбкой сказал Пирогов, и развел руками, — очень хочется. Только ты же меня туда не пустишь. Или как?

— Понимаешь, Игорек, — задумчиво сказал Антон, — я пригласил тебя к себе для того, чтобы ты доступно и аргументировано объяснил нашему гостю о том, как шло освоение нашего Дальнего Востока, чтобы со временем он не наделал роковых ошибок.

— Это ты об Аляске? — спросил Пирогов.

— О ней, родимой… — сказал Воронин. А потом, повернувшись к цесаревичу, с горечью сказал. — Да, Александр Николаевич, дали вы маху с ее продажей. Если бы вы знали, какими нехорошими словами вас поминают у нас за тот опрометчивый поступок…

— А что не так? — удивленно спросил цесаревич, — я, конечно, слышал, что власти Британии и Североамериканских Соединенных штатов недовольны нашим присутствием в тех водах, но продавать наши владения в Америке мы не собираемся. Вот, насчет нашей фактории в Калифорнии бывший министр иностранных дел Нессельроде заводил разговор о ее ненужности и убыточности. Даже на этот счет велись предварительные переговоры. Но окончательное решение, как я знаю, батюшка еще не принял.

— Эх, Александр Николаевич, — вздохнул Пирогов. — Аляску американцам продадите вы. И случится это в 1867 году. Настоит на этой продаже ваш младший брат Константин и российский посланник в Вашингтоне барон Стекль.

— Ничего не понимаю, — удивленно сказал цесаревич, — почему я так поступил? Хотя это произойдет лишь через тридцать семь лет… Наверное, произойдет что-то такое, что подвигнет меня на этот поступок.

— Не будем сейчас об этом, — примирительно сказал Пирогов, — думаю, что в вашей истории вы не совершите подобной ошибки. А вот, начать осваивать фактически бесхозные земли на Дальнем Востоке необходимо. И чем быстрее, тем лучше.

— Игорь Сергеевич, — удивленно спросил Александр, — так у нас и так в империи земель столько много, что мы не знаем – как их и заселить-то. Куда же еще больше?

— Эх, Александр Николаевич, — вздохнул Антон, — запомните – слишком много земли не бывает! Если какие-то территории и не годятся для пахоты, то это совсем не значит, что они никчемные, и их можно продавать за гроши.

Взять, к примеру, ту же Аляску. — Воронин открыл записную книжку, и заглянул в нее, — в Государственном историческом архиве хранится документ, написанный неизвестным служащим Министерства финансов во второй половине 1868 года, гласящий, что "За уступленные Северо-Американским Штатам Российские владения в Северной Америке поступило от означенных Штатов 11 362 481 рубля 94 копейки. Из числа 11 362 481 рублей 94 копеек израсходовано за границею на покупку принадлежностей для железных дорог: Курско-Киевской, Рязанско-Козловской, Московско-Рязанской и прочих 10 972 238 рублей 4 копейки. Остальные же 390 243 рубля 90 копеек поступили наличными деньгами".

— Что ж, деньги немалые, — сказал цесаревич, посмотрев сначала на Пирогова, а потом на Воронина, — хотя… Антон Михайлович, вы ведь еще что-то хотели сказать?

— Да, Александр Николаевич, — с горечью сказал Антон, — вскоре после продажи там нашли золото. Много золота… — он опять заглянул в свою записную книжку, — началась настоящая "золотая лихорадка". Десятки тысяч людей, желающих сказочно разбогатеть, ринулись на Аляску. Кто-то из них действительно разбогател, но большинство так и остались нищими, а в землях, перекопанных старателями, навсегда остались сотни, тысячи безымянных могил. Так вот, за пятнадцать лет на Аляске добыли около одной тысячи тонн золота – или шестьдесят две с половиной тысячи пудов!

— Так много?! — удивленно воскликнул цесаревич, — да, Антон Михайлович, вы меня удивили…

— Я вас еще больше удивлю, — сказал Пирогов, — в Калифорнии, которую в нашей истории через год практически за бесценок уступит ваш батюшка, тоже вскоре найдут золото, причем, в таких же, весьма больших количествах.