В царствование императора Николая Павловича том 3

Невельской показал Надежде на трехмачтовую шхуну под русским коммерческим флагом, стоявшую у причала рядом с рядами бочек. Похоже, что кто-то из русских купцов приобрел в Кристиансанне партию селедок, которых в большом количестве ловили в северном море норвежские рыбаки, и засаливали в здешних краях. По статистике отсюда в Россию ежегодно вывозили до полутора сотен тысяч бочек с сельдью. Похоже, что лейтенант Невельской был знаком с капитаном этой шхуны.

– Извините, мадемуазель, – лейтенант поклонился Надежде, и быстрыми шагами направился в каюту командира пароходо-фрегата. Щукин и фон Глазенап сидели там за столом в позе роденовского «Мыслителя», и мрачно смотрели друг на друга.

– Господа! – воскликнул Невельской, – я кажется нашел способ, куда нам спрятать подальше мистера Уркварта, чтобы он во время ремонта «Богатыря» не мешал нам.

Подполковник встрепенулся, и вопросительно посмотрел на лейтенанта.

– И каков ваш способ, Геннадий Иванович? Куда вы хотите упрятать нашего пленника? Учтите – он нам нужен живой, и, желательно, в полной целости и сохранности.

– Я встретил своего старого знакомого, – сказал Невельской. – он владелец и капитан трехмачтовой шхуны «Ласточка». Его корабль ходит по Балтике, перевозя грузы из скандинавских портов в Ригу, Ревель и Петербург. Сейчас «Ласточка» стоит под погрузкой у причала Кристиансанна. Груз – бочки с сельдями. По количеству бочек на причале, погрузка началась недавно, то есть, как минимум, он еще пробудет в порту два-три дня. Я могу встретиться с ним, и договориться, чтобы он прихватил с собой несколько пассажиров, и бочку с «селедкой». Степан Михайлович человек честный, ему можно доверять. Думаю, что он не откажет, когда узнает, что дело идет об интересах государства.

– Ну, что ж, это, пожалуй, неплохой вариант, – кивнул Щукин. – Геннадий Иванович, не могли бы вы сразу же после швартовки «Богатыря» отправиться к вашему приятелю, и пригласить его к нам. Мы побеседуем с ним, и предложим нам помочь. А ночью мы могли бы переправить мистера Уркварта на «Ласточку», чтобы он там, аки князь Гвидон, спокойно дождался выхода шхуны из порта. А «Богатырь» пусть спокойно чинится в Кристиансанне.

– Хорошо, Олег Михайлович, – кивнул Невельской, – я так все и сделаю.

Через полтора часа по трапу, переброшенному с пристани на борт русского парохода-фрегата, поднялся лейтенант Невельской в сопровождении мужчины лет тридцати пяти, в морской куртке и широкополой шляпе. Он с достоинством поздоровался с капитан-лейтенантом фон Глазенапом и подполковником Щукиным. Его пригласили пройти в каюту командира «Богатыря».

Гость назвался Степаном Михайловичем Поповым, отставным мичманом российского флота, владельцем шхуны «Ласточка». Решив не ходить вокруг да около, Щукин сразу же ввел Попова в курс дела. К его чести, он не стал отнекиваться, и почти сразу же согласился помочь. Похоже, что тяга к авантюрным приключениям у отставного мичмана была в крови. Но, что не менее ценно, он был сообразителен и знал, что любопытство в некоторых случаях вещь абсолютно ненужная. К примеру, он не стал спрашивать – кого именно собираются доставить в Россию, и почему он так интересует III-е отделение.

По ходу дела обговорили и детали. Вечером, когда стемнеет, шлюпка с «Ласточки» подойдет к пароходо-фрегату и примет пассажиров и «груз». Мистер Уркварт будет к тому времени спать крепким сном. Один укол снотворного, и двенадцатичасовое погружение в нирвану ему обеспечено.

Как планировал Попов, погрузка бочек с селедкой должна закончиться завтра к полудню, после чего шхуна выйдет в море. Шторм уже начал стихать, и под всеми парусами «Ласточка» должна за несколько дней дойти до Петербурга. О ее прибытии загодя по рации сообщат Шумилину, и на причале шхуну будет ждать представительная делегация. Потом мистера Уркварта со всем тщанием погрузят в пароконный «автозак», и отправят в Петропавловскую крепость, где им займутся вдумчиво, со всем тщанием.

Сопровождать ценный груз должны будут: подполковник Щукин с дочерью, Николая Сергеев и лейтенант Невельской. Игорь Пирогов, Вадим Шумилин и Никифор Волков будут следовать домой на «Богатыре».

Все произошло поздним вечером, когда работа в порту замерла до утра. Получив укол снотворного, мистер Уркварт уснул, и на шлюпку «Ласточки», пришвартовавшуюся к борту «Богатыря» сначало бережно перегрузили его обмякшую тушку, потом «приданое» – кое-что из спецоборудования, а потом и пассажиров. На следующий день, подняв паруса, шхуна вышла в море. Курс ее лежал на Петербург…

Трудное дело – ждать…

После разговора с Шумилиным император отправился к Адини, чтобы сообщить ей о своем решении. Трудно передать радость девушки, которая поняла, что пала преграда, отделявшая ее от возлюбленного. Она бросилась на шею отцу, и расплакалась от счастья.

– Папочка, как я рада, – всхлипывая бормотала Адини. – Ты самый лучший и самый добрый на свете…