В царствование императора Николая Павловича том 3

«Богатырь» имел деревянный корпус с парусным вооружением фрегата. На корабле были верхняя, батарейная и жилая палубы с балконом на корме, а так же трюм. Подводная часть до ватерлинии обшита медными листами, для снижения обрастания и гниения корпуса. Колеса, вал, верхняя часть котла располагались выше ватерлинии, что было чревато поражением во время боя вражескими снарядами. На верхней палубе за фок-мачтой находились вал гребных колес с переходным мостиком, дымовая труба, световые люки машинно-котельного отделения и располагались четыре пушки. За грот-мачтой были расположены люк с трапом для схода в кормовую батарейную палубу, шпиль, четыре пушки и световой люк из кают-компании. Характерными чертами всех пароходо-фрегатов этого типа стали носовой бушприт и перпендикулярный переходной мостик, который использовался как ходовой. Средства спасения включали четыре больших баркаса. Силуэт корабля имел одну прямую невысокую дымовую трубу.

Силовая установка «Богатыря» была комбинированная парусно-механическая с одной горизонтальной, вспомогательной паровой машиной индикаторной мощностью 240 л. с., и с одним котлом. И машина и котел были размещены в одном машинно-котельном отделении. Паровая машина прямого действия работала на два гребных колеса, которые размещались побортно и соединялись общим валом.

В общем, корабль, на котором охотникам за скальпом мистера Уркварта понравился Пирогову.

– Конечно, это не Рио-де-Жанейро, – подумал он, – но корабль сравнительно новый – всего четыре года назад вступивший в строй, и на то время достаточно хорошо вооруженный. К тому же Владимир Александрович фон Глазенап, несмотря на свою молодость – ему было всего двадцать восемь лет – уже считался старым морским волком. На шлюпе «Моллер» он совершил кругосветное плаванье с заходом на Камчатку. Лейтенант Краббе по секрету шепнул Пирогову, что фон Глазенап пользуется доверием императора – в 1838 году он, командуя люгером «Ораниенбаум», с Николаем I на борту посетил Стокгольм.

– Не беспокойтесь, Игорь Сергеевич, – сказал ему лейтенант Невельской, – «Богатырь» отличный корабль, команда его хорошо обучена. Капитан-лейтенант фон Глазенап прекрасно знает воды, где нам придется действовать. Все будет в порядке.

– Эх, Геннадий Иванович, – ответил ему Пирогов, – вы ведь сами моряк, и прекрасно знаете, что пока вы на суше, то будете переживать и думать – все ли сделано, и не забыли ли вы что-то. А вот когда вышли в море – тут уже не должно быть никаких сомнений. Идемте, господа, доложим обо всем подполковнику Щукину…

Новые знакомые

В общем, все были заняты текущими делами, лишь один Александр Христофорович откровенно бездельничал. Точнее, он лечился, хотя для некоторых это работа кажется потяжелей разгрузки вагона с углем.

Графу сразу понравилось место, куда его привез подполковник Щукин. Это был небольшой поселок с одноэтажными кирпичными постройками, расположенный в сосновом лесу. Воздух чист и напоен ароматом хвои. По поселку бегали рыжие белки. Казалось, что они были ручными. Белки безбоязненно брали из человеческих рук орешки.

Сразу по прибытии местный эскулап пригласил Александра Христофоровича в свой кабинет, и попросил раздеться. Он внимательно осмотрел графа, поинтересовался – были ли у него травмы – и, узнав, что Бенкендорф дважды контузило на войне, укоризненно покачал головой.

– Надо беречь себя, голубчик, – сказал доктор, – возраст, понимаете - это такая штука… Но, ничего, мы вас тут немного подлечим. Будете жить в отдельной палате, ну, а к процедурам приступим сразу же. И еще вам мой совет – побольше гуляйте и спите. Постарайтесь на время забыть о работе, и просто отдыхайте. А то я знаю вас, – доктор улыбнулся, – вы и во сне все о службе думаете.

И вот Александр Христофорович стал лечиться. Уже второй день он послушно выполнял все требования медиков. Лечение в XXI веке было совсем не похоже на лечение века XIX-го. Ему не наклеивали противно пахнущие пластыри, не ставили пиявок, не пускали кровь. Вместо пластырей ему делали приятно пахнущие теплые ванны, после которых он засыпал, как младенец. Вместо пиявок ему ставили капельницы – немного неприятно, но все же, в отличие от кровопускания, это не такая уж болезненная процедура. А еще ему делали массаж, давали пить разные лекарства. Уже на второй день граф почувствовал, что боли в груди стали затихать. Дышать он начал более глубоко, и теперь, по утрам, гуляя по парку, он с наслаждением вдыхая смолистый воздух, и с улыбкой наблюдал за смешными прыжками рыжих хвостатых шалуний. Ему нравилось кормить белочек из рук. Те ловко хватали протянутые им орешки, и быстро бежали вверх по стволу сосны, ища место – куда получше спрятать подарок.