В царствование императора Николая Павловича. Том первый (СИ)

Время ожидания пролетело незаметно. За четверть часа до назначенного срока Антон снова включил Агрегат, а Виктор еще раз проверил свои сумки и то, что он приготовил на тот случай, если встреча с прошлым будет не совсем гостеприимной. А именно — баллончик с перцовым газом и травматик "Макарыч". Для того чтобы отбиться от негостеприимных обитателей XIX века этого вполне должно было хватить.

Шумилин выпил с путешественником по рюмочке коньяка "на посошок", и когда в комнате снова появился сияющий круг, отставной майор, перекрестившись, взял в руки сумки, шагнул в прошлое. Последнее, что он услышал, когда дверь (или окно?) в его мир захлопнулась, были напутственные слова Антона: "Вперед, Иваныч, тебя ждут великие дела…"

Не успел Виктор перевести дух, как у входа в грот раздался тревожный голос князя Одоевского, — Виктор Иванович, как вы? С вами все в порядке?

— Все в порядке, Владимир Федорович, — ответил Сергеев, — как говорят, явился — не запылился. А вы с княгиней без приключения добрались?

Коренастая фигура Одоевского появилась в полумраке грота. Вслед за ним, испуганно озираясь, шел высокий парень лет двадцати пяти, одетый в длинный кафтан, шаровары, заправленные в сапоги, и кепку, очень похожую на ту, в которой обычно щеголял Жириновский.

— Виктор Иванович, не беспокойтесь — это Тришка, наш слуга, — сказал Одоевский, — он отнесет домой ваши сумки. Я нанял извозчика, и он ждет нас у ворот сада. Пойдемте. — И дождавшись, когда Тришка, подхватив сумки, выйдет из грота, сделал галантный жест, предлагая Виктору последовать за ним.

На открытом экипаже, запряженном парой лошадей, они поехали по Фонтанке. Проезжая мимо знаменитого здания "у Цепного моста", в котором два года назад обосновался штаб Корпуса жандармов, Одоевский кивком показал на него Сергееву, сказав с кривой усмешкой, — Виктор Иванович, бойтесь "лазоревых гостей" из этой богадельни. Пока вы не обзаведетесь документами, вам лучше от здания сего держаться подальше.

Пока они ехали на извозчике, Виктор, в пол уха слушая князя, с изумлением крутил головой, не узнавая свой родной город. Уж очень он был не похож на Петербург начала XXI века. Аничков мост выглядел непривычно без бронзовых коней барона Клодта, но зато с каменными башенками и цепями. Он был очень похож на Старо — Калинкин мост и мост Ломоносова.

А вот и дом купца Евсевьева на Фонтанке. В нем жил князь Одоевский с супругой. Виктор и князь вылезли из экипажа. — Милости прошу, Виктор Иванович, — сказал князь, приглашая Сергеева войти в парадную, дверь в которую услужливо распахнул швейцар. — Не беспокойтесь, Тришка доставит все ваши вещи в целости и сохранности. Парень он хоть и простоватый, но зато верный.

По мраморным ступеням широкой лестнице они поднялись до квартиры князя. В дверях князя и его гостя встречал лакей, мужчина средних лет с плутоватой рожей, которые чаще всего встречаются у политических деятелей областного и районного масштаба.

В прихожей мужчин встретила сама княгиня Ольга Степановна. Она радушно поприветствовала Виктора, хотя рассталась с ним всего несколько часов назад. Но видно воспоминания о пребывании в будущем доставили ей такую радость, что она не смогла сдержать свои эмоции.

Вскоре появился и запыхавшийся Тришка с сумками. Князь лично проводил своего гостя из будущего в отведенную ему комнату, и предложил ему располагаться там, и чувствовать себя как дома.

Минут через двадцать пришла горничная и пригласила его в столовую. Князь и княгиня уже сидели за столом, ожидая его прихода. На первое у Одоевских подали уху из осетра (как ни странно, но в то время полутораметровую рыбину запросто можно было поймать в Неве, экология однако). На второе был ростбиф с картофелем — сей продукт тогда не был так широко распространен в России, как в наше время, и считался своего рода "барским лакомством", а так же румяные пироги и кулебяку на "заедку". Запивалось все это клюквенным морсом.

За обедом княгиня сказала Виктору, что она послала человека к своему кузену с запиской, в которой просила полковника Ланского зайти к ней в самое ближайшее время. И он уже прислал ей ответ, обещав быть у них сегодня вечером. Сергеев был рад, что в первый же день пребывания в прошлом он приступит к выполнению намеченного им плана действий.

После обеда мужчины вышли из столовой, и Виктор решил переговорить с князем относительно дальнейших действий. В ответ Одоевский предложил ему прогуляться по Невскому. Надо было привыкать к неторопливой и размеренной жизни в XIX веке.

Нет слов, чтобы описать Невский. Наверное, лучше всего это сделал Николай Васильевич Гоголь. Поэтому, мы просто процитируем классика:

"Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица — красавица нашей столицы!.. Здесь единственное место, где показываются люди не по необходимости, куда не загнала их надобность и меркантильный интерес, объемлющий весь Петербург…