В царствование императора Николая Павловича

– Заходи, Сашка, – сказал он. – Только я тут не один, а с гостями.

Дверь открылась, в кабинет императора вошел высокий и стройный молодой человек лет двадцати. У него были синие глаза и небольшие светлые усики.

Александр с любопытством смотрел на незнакомого ему человека.

– Папа, – сказал цесаревич, – мне сообщили, что из твоего кабинета слышны какие-то странные звуки. И меня попросили узнать, что здесь происходит и не нужна ли помощь…

– Нет, спасибо, Сашка, помощь мне не нужна, – ответил с улыбкой Николай. – А происходит здесь действительно нечто для всех странное. Только перед тем, как я тебе все расскажу, я попрошу тебя дать мне честное слово в том, что без моего позволения ты не расскажешь никому на свете о том, что я тебе сейчас поведаю. Так вот, слушай… Как-то во время прогулки по набережной Невы мне повстречались два странных господина…

Ах, этот вечер…

Адини проснулась, услышав на улице веселые голоса мужчин и почувствовав щекочущий обоняние запах жареного мяса. Она встала с качалки и посмотрела с балкона вниз. Перед домом стоял большой железный ящик с тлеющими углями. А на этих углях жарились кусочки мяса, нанизанные на блестящие стержни. Вокруг этого ящика не спеша прохаживался Александр Павлович, который помахивал над мясом – Адини даже стало смешно – веером и время от времени подкручивал стержни с мясом, чтобы оно равномерно зажарилось. Рядом сидел Сникерс и завороженно принюхивался и поглядывал на мясо.

А остальные мужчины и Ольга сидели на скамейке и о чем-то оживленно беседовали. Увидев Адини на балконе, Шумилин приветственно помахал ей веером и пригласил присоединиться к компании.

Девушка спустилась к ним. Она заметила, что среди сидевших не было Вадима. Ольга шепнула ей, что сын Шумилина срочно уехал в город по каким-то своим делам.

В летней кухне уже был накрыт стол, разложены большие глиняные тарелки, вилки и ножи. Там же стоял графин с вином и стаканы.

– Как вздремнулось, Александра? – спросил с улыбкой Антон. – Воздух здесь у нас просто божественный. За день отдыхаешь на целую неделю вперед. Ну, Шурик, как шашлыки? – спросил он у Шумилина. – Мы проголодались.

– Сейчас будут готовы, – ответил Александр, – друзья мои, прошу за стол. А ты, Ольга, и ты, Николай, помогите мне подать на стол.

– А мне можно? – вдруг спросила Адини. Ей вдруг захотелось побыть рядом с Николаем, чем-то помочь ему. – Я помогу вам.

Антон и Александр переглянулись. Им вдруг представилось, что Адини, вернувшись в Зимний дворец, возьмет да и расскажет императору о том, что она подавала на стол людям без чинов и титулов, словно какая-то служанка. Но останавливать Адини не стали, решив, что пусть девочка привыкает к реалиям жизни в XXI веке.

Шумилин на небольшом столике скидывал поджаристые куски мяса на тарелки, укладывал на них зелень и порезанные кружочками огурцы и помидоры. Николай помогал ему, выхватывая из ящика, который, как оказалось, назывался мангалом, стержни с мясом. А Адини подхватывала тарелки и подносила их к столу.

Когда все шашлыки были выложены на тарелки, Шумилин вытер пот со лба, улыбнулся Адини, подмигнул Николаю и пригласил их в дом помыть руки. Потом они с Николаем схватили полотенце. Их руки встретились, и Адини словно ударило током. Похоже, что и Николай ощутил нечто подобное. А Шумилин, улыбнувшись, выхватил у них полотенце.

– Вы что, ребята, приметы не знаете? – спросил он. – Ведь нельзя вдвоем вытираться одним полотенцем – это к ссоре. Ведь вы не хотите поругаться?

Николай и Адини, словно по команде, закрутили головами, показывая, что им совсем не хочется поссориться друг с другом.

А потом началось застолье. Всем было весело. Мужчины говорили красивые тосты, поднимали стаканы за прекрасных дам – Ольга кокетливо улыбалась, а Адини краснела от смущения и удовольствия – за всех присутствующих и отсутствующих.

Когда мясо было съедено, а вино выпито, началось то, что называлось у людей XXI века «застольем». Мужчины рассказывали разные смешные истории, которые произошли с ними или их знакомыми. Адини не понимала и половины того, что они рассказывали, но тоже смеялась, поддавшись общему веселью. Николай сидел напротив нее, они иногда встречались взглядами, и Адини чувствовала, что краснеет, но ничего с собой поделать не могла.

Потом, уже когда стемнело, Александр Павлович зажег в доме на веранде фонари, а Николай, заметив, что Адини начинает поёживаться от вечерней прохлады, сходил в дом и принес два пледа – один для нее, один для Ольги. И еще он захватил гитару.

– Правильно, Коля, – сказал Шумилин, – давай устроим вечер художественной самодеятельности. У кого есть голос – пусть споет. У кого его нет – помолчит. Я правильно говорю?

– Правильно, правильно, – воскликнул Антон. – Ведь шашлыки без песен – это просто поедание продукта, что-то вроде общепита. Давай, Николай, начинай.

– Не, дядя Антон, – сказал Николай, – давайте-ка начнем по старшинству. Кто первый – вы или дядя Саша?

– Какой ты вредный, – сказал со вздохом Шумилин, – ну давай, Коля. Для нашей гостьи из прошлого я спою… Ну, ты знаешь, какую.