В цель! Канонир из будущего

Я несколько раз пнул мясника ногой, потом пошел в лес, поискал и, с трудом найдя Федькин нож, вернулся к дороге. Увидел убийца нож в моей руке, понял, зачем я вернулся, и задергал ногами, пытаясь отползти. Да куда он отползет с развороченным брюхом? За ним тянулся кровавый след. Не жилец он. Добью его, добью, как и хотел – его же ножом! Я вонзил его нож, которым он убил Илью, ему же в сердце. Федька закатил глаза, дернулся и затих. Нож так и остался у него в груди.

Я обтер снегом руки. Мерзко было на душе, как будто змею убил. Да, я отомстил за Илью, до конца исполнив свой долг, но все равно привкус этой победы был горьким.

Я развернул на дороге лошадь и сани Федьки, шлепнул ее по крупу ладонью. Лошадка привычно затрусила в сторону дома. Чего ей тут стоять, мерзнуть попусту? Дорога не бойкая, этак она может простоять здесь до вечера.

Я подошел к Орлику, отвязал поводья, уселся в седло и выехал на дорогу.

Въехав в Псков, добрался до постоялого двора. Пусто было на душе. Долг исполнил, убийцу покарал – а что дальше? Исчезла цель, которая мною двигала в последние дни. События января были столь значимы и так разительно сказались на моей судьбе, что их требовалось осмыслить. Поездка в Москву, убийство Ильи, мое изгнание – надо называть вещи своими именами – из семьи, розыск и отмщение убийцы. Круговорот событий завертел меня, не было возможности даже передохнуть и осмыслить происходящее.

И вот теперь времени – вагон и маленькая тележка в придачу. С чего начал, к тому и пришел. Вновь один, нет дома и семьи, даже цели какой-то в жизни – и той нет. Я был просто раздавлен.

День я отлеживался в своей комнате, переосмысливал последние события, пытаясь понять, где и в чем я совершил ошибку, что сделал не так. Понятно, что сделанного не изменишь, но разобраться в причинах моих потерь хочется. Искал ошибку и не находил. В конце концов я плюнул на все, спустился в трапезную, заказал обильный ужин – ведь не ел вторые сутки, и изрядную выпивку. Как говорится, будет новый день – будет и новая пища. Не стоит предаваться унынию долгому, надо начать жить заново. Сейчас я бомж, но голова, руки, умение и инструменты при мне.

Ел я не спеша, попивая винцо и поглядывая по сторонам. Просто так, из интереса. По соседству в одиночестве трапезничал, судя по одежде, купец. Ел и пил он аппетитно – вероятно, здорово проголодался. Подкрепившись, он подмигнул мне.

– Чего пьешь в одиночку? Присоединяйся, двое – уже компания.

Я, переставив на его стол миски с едой и кувшин, пересел на лавку напротив него.

– Познакомимся? Александр Калашников.

– Юрий Кожин, лекарь.

– А я сижу, голову ломаю! Не крестьянин – руки не те, не купец – одет не так, не боярин – спеси не хватает. А ты, оказывается, лекарь! Давай выпьем за знакомство?!

– Кто бы был против, только не я.

Мы чокнулись, потом повторили. Потом были еще тосты, затем купили еще один кувшин вина – уже побольше.

– А ты чего, лекарь, не дома? Ладно, я – купец, известное дело – волка ноги кормят, а купца – торговля. За товаром приезжал, потому и в корчме сижу – а ты?

– Из семьи ушел, – нехотя признался я. – Примаком был.

– Это плохо. Свой дом иметь надо, чтобы не выгнал никто. А куда теперь?

– Сам не знаю, в раздумьях.

– Давай со мной, во Владимир! Мы там тебе и невесту найдем.

– Богом прошу – не надо про невесту. Сыт я уже семейной жизнью, отойти надо.

Купец хохотнул.

– Бывает. Перемелется – мука будет. Так едешь со мной?

– Еду, чего мне теперь в Пскове делать?

Мы пьяно облобызались. Расстались за полночь.

Разбудил меня стук в дверь. Я, как был в исподнем, так и открыл, только тулуп сверху накинул.

– Здоров ты спать, брат, – шагнул в комнату купец. – Забыл, о чем вчера уговаривались?

– С тобой ехать.

– Так собирайся живо. Сейчас поедим немного, и в путь.

Чего мне было собирать? Мешок с деньгами – правда, неполный, едва одна треть, сумка с бельишком и еще одна – с инструментарием. Одеться – одна минута, еще две – на туалет и умыться, и вскоре мы ели кашу с мясом, запивая сытом. Поев, надели тулупы и вышли во двор.

Слуга кинулся оседлывать мою лошадь, а купец принялся проверять, как уложен да увязан груз на санях. Конь у него был здоровый, как немецкий першерон. Скорости от такого не жди, зато любой груз тянуть легко будет.

Когда слуга привел моего коня, купец предложил:

– Клади свои пожитки в сани. Тебе удобнее ехать будет, а мой конь даже не почувствует.

Я так и сделал. Сунул свои вещи под полог на сани и поднялся в седло. Завидев саблю на боку, купец спросил:

– Владеешь али для грозности носишь?

– Учен немного, за себя постою.

Купец вытащил из-под полога секиру, показал мне и вновь убрал.

– А мы по-дедовски, так оно надежнее. Вдвоем-то мы уже не всяким разбойникам по зубам, как мыслишь?

– Лучше без этого обойтись.

– Твоя правда.

Калашников по дороге ехал впереди, я верхом – за ним. Узковата дорога, только когда съехали на лед реки, я пристроился рядом.

До вечера мы наговорились всласть, перебрав многие темы – от чумы, гулявшей по Руси о прошлом годе, до торговли.