В центре ГУМа, у фонтана...

Ранним утром подозрительный шум разбудил старкинского сторожа. Неизвестный ковырялся в клубном замке отмычкой.

— Стой! — сурово закричал сторож. — Ты кто таков?

При виде сторожа неизвестный молча побежал, но, быстро остановившись, хлопнул себя по лбу:

— Что же это я? Забыл совсем… Да ты знаешь, кто я? Я ваш новый завклубом! И ты ко мне не сметь! И если что, то попробуй только! Я тебя знаешь! Я уволю! Ты со мной не очень! Меня лично… Сам! Вот я тебя!

Напуганный грозным начальством, сторож спасся бегством.

И развернул новый завклубом громадную культурно-просветительную работу. Первым делом завесил он окна своей совхозной квартиры клубным занавесом. По вечерам поднимался плюшевый занавес, и, сидя у окна за самоваром, веселый от чая и прочих доступных напитков завклубом воспитывал и просвещал:

— С любым начальством на дружеской ноге. Ага. С артистами разными знаком… со Штирлицем… С Никулиным. Бывало, как в буру с ним засядем! А то еще кореш у меня был. Васька Клещ. Тот еще артист был! Да я в грамотах с головы до ног. В камерном… этом… хоре пел. Гм… и консерваторию закончил. Да я… Да мне… Да я всех тут… живо приструню… если захочу. Я шутить не люблю…

Потом занавес на его окне, шурша, опускался, и начиналась закулисная жизнь. А поутру, сунув в мешок пару новых мужских костюмов для хора по цене 134 рубля каждый, завклубом отправлялся с ними на базар, где не чинясь продавал всего по червонцу за штуку. Как видим, алчность не была свойственна данному работнику культуры.

Но быстро утекли деньги сквозь нетвердые пальцы клубного аса. И вновь пришлось ему тащить на базар остальные костюмы вкупе с фотоаппаратом «Зенит».

Проводив изумленным взглядом своего нагруженного клубным имуществом заведующего, работники сельсовета кинулись звонить в отдел культуры исполкома.

— Караул! Незаконное дело! Буквально грабят клуб!

— Спокойно! — ответили в отделе культуры. — Мы это дело сейчас узаконим.

И на другой день официальным актом клубное имущество на сумму 4155 руб. было передано Татьеву А. С.

Тут уж завклубом оживился! Кончилась неразбериха с ценами. Теперь у него в руках была бумажка, где было твердо обозначено, сколько и чего имеется и сколько стоит. Например, телевизор — 220 руб., головной убор Снегурочки — 3 руб. 62 коп. и т. д.

В общем, жизнь Татьева в искусстве заметно улучшилась. Ввиду крепко наставшей весны головной убор Снегурочки был признан неактуальным и обменен на бутылку беленькой. На рынок утек и другой театральный реквизит, хранивший былую славу артистов самодеятельности. Короче говоря, всего товару было продано на 758 рублей. Резко кинувшаяся было к очагу культуры совхозная молодежь с опаской отступила. Происходило что-то вроде не то…

А в это время в исполкоме шло заседание. Из-за закрытых дверей доносились упоительные слова:

— … как никогда улучшили… обратили особое внимание… приняли необходимые меры… активно способствуем…

Все находились в чудном деловом настроении. И, конечно же, не ведал тов. Г. П. Мумин, допустивший такое отменное ротозейство при подборе кадров, что за его протеже Татьевым уже пришли. И что не на подмостках клубной сцены выступает сейчас новый завклубом, а в КПЗ в роли подследственного.

Хотя, казалось бы, не попасть в эту уголовную историю было просто. Попросить бы у Татьева документы. А поскольку должность материально ответственная — навести справки и посущественней. Да прислушаться бы к вышеупомянутому звонку работников сельсовета. Но ничего этого тов. Мумин не сделал, попав под обаяние инкогнито.

Итак, мирно заседал Герасим Петрович сотоварищи, покуда не переполошил всех молодой сотрудник, появившись в дверях.

— Должен сообщить вам пренеприятное известие!

— К нам едет ревизор? — спросили все.

— Да какой там ревизор?!

— Тогда что же?

— А то, что наш новый заведующий Старкинским сельским клубом Татьев Андрей Сергеевич, по образованию недоучившийся сантехник, четырежды судимый за кражи личного и государственного имущества, за мошенничество и подделку документов, страдающий хроническим алкоголизмом II стадии с явлениями деградации личности, арестован за кражу клубного имущества и мы все вызываемся свидетелями в суд.

Произнесенные слова поражают, как громом, всех. Звук изумления единодушно излетает из уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении.

НЕМАЯ СЦЕНА

ДЕБЮССИ СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ

Сценарий бойкого, разноцветного, улыбчатого,

нарядного, выходного, славного, двухсерийного.

СЕРИЯ ПЕРВАЯ

Уютные покои фабричного общежития. В дверях консьержки, на окнах жардиньерки, на столах бонбоньерки. За столом три героини: Глаша, Маша и Даша.

ДАША (смазливая, разбитная, расстегивая кофточку, настойчиво):

— Жить надо лучше… жить надо веселее…

ГЛАША (честная и правдивая, стыдливо снимая чулок, испуганно):

— Тю…

Маша, не вмешиваясь в разговор, стирает.