В центре музыки

Разумеется, мой папа Амира не принял с распростертыми объятиями, в отличие от меня. Некоторое время они спорили на повышенных тонах. Не скажу, что теперь папа в нем души не чает. Но как-то все более или менее уладилось, когда я влезла в разгар их дебатов и озвучила громко, что я беременна. На некоторое время они замолчали, папа с мамой переваривали приятную новость. Знаю, что мне и маме придется какое-то время потрудиться, чтобы окончательно их примирить. Но за столом папа сказал слова… Они были главными и важными для всех.

– Если наша единственная дочка счастлива, то мы счастливы вдвойне, потому что в приоритете для нас счастье нашего ребенка.

После этих слов Амир встал и обратился к родителям и ко мне:

– Я не умею говорить высокопарные слова. Скажу, что ты единственная женщина, которая смогла перевернуть во мне многое и задеть ту сторону моей души, о которой я, до недавнего времени, и не подозревал, что она у меня есть. Хочу, чтобы ты стала моей… единственной женой, – достал из кармана бархатную коробочку, открыл ее, глядя мне в глаза.

– Юна, – сказал он, нахмурившись. – Ты же знаешь, я не принимаю отказа, тебе лучше согласиться.

А я дар речи потеряла. Я была тронута, он пошел на уступки, в Иламе, так не сватают девушек. Я знаю, он это сделал, чтобы порадовать меня, одинокая слеза скатилась по щеке.

– Я не понял, это ты расстроилась или рада?

Я только улыбнулась и прильнула к нему.

– Я так счастлива стать твоей женой… но я все еще помню о твоих наложницах, – шепнула ему.

– Как я рад, что у моей будущей жены хорошая память. Я бы с удовольствием передал своим наложницам, что ты беспокоишься об их благополучии, но, боюсь, не получится… так как я их отпустил, назначив, пожизненное жалование, – сказал он тихо.

– Ну, тогда я согласна, – с широкой улыбкой ответила ему и протянула пальчик…

– Это ты считаешь, что у тебя был выбор, – говорил он мне, надевая кольцо на палец, и довольно улыбаясь…

И сейчас, сидя в своем кресле в джете, смотрю на свое кольцо, что Амир надел на мой пальчик. Оно крупное… но мне очень нравится как бриллиантовые грани играют на свету. Еще внутри есть гравировка «Моя сладкая». И этот человек мне говорит, что он не романтик, я повернула к нему голову и улыбнулась.

– Что сладкая… Чему улыбаешься? – оторвавшись от ноутбука, спросил Амир, глядя на меня.

____________________

Фариат – слово изменено, чтобы избежать совпадений.

38 глава. Амир

– Как себя чувствуешь? – спросил Юну, глядя на то, как она ловко повязывает никаб* (головной убор).

– Прекрасно себя чувствую, – ответила, повернувшись ко мне. Она надела поверх своего платья традиционную абайю, что носят наши женщины.

– Как тебе идет белый цвет… ты даже в таком виде сексуально выглядишь. Не знаю уже, чем тебя закрыть от посторонних глаз, – сказал я чистую правду, но она засмеялась, воспринимая сказанное мною за шутку.

– Идем, скоро приземлимся.

– Идем…

Мы присели в кресла, а не отвожу от нее глаз.

– Амир, ты хочешь что-то сказать?

– Да… хочу… – всматриваюсь в нее. – Твой взгляд изменился, стал другим.

– Правда? Интересно, и каким же?

– Он стал более уверенным… мне очень нравится.

Она ничего не ответила, только улыбнулась.

– Хочу тебе показать город, но пока не могу. Но обязательно покажу так, чтобы тебя не утомить.

– Ты даже не представляешь, как мне хочется его посмотреть, – с чувством сказала она.

Я притронулся к ее лицу в ласковом жесте, через тонкую ткань платка.

– Моя серебряная девочка, не думай, что я тебя запру дома. Я считаю, что нельзя стоять на месте и жить старыми устоями, надо двигаться дальше. И мы будем развиваться. В будущем наладим инфраструктуру лучше, чем есть на сегодняшний день. Я расширяю границы, население возросло.

– Я горжусь тобой… – сказала она.

– Других слов я от тебя и не ожидал… жена должна гордиться своим мужем.

– Знаешь, как я себя чувствую?

– Как? – отстегнул ее ремни и усадил боком к себе на колени.

Джет уже совершил посадку, но никто нас не беспокоил, потому что не хотели мешать нашей беседе.

– Мне так хорошо… я себя чувствую дома в Усаане, рядом с тобой… Я вот училась, получала образование и так стремилась работать в финансовой сфере, в банке. Это была моя мечта после вуза. А сейчас понимаю, что все не то… Я бы с удовольствием стала учителем русского и литературы…

Я не выдержал, поднял платок и поцеловал ее сахарные губы. Оторвавшись после горячего поцелуя, сказал:

– Ты каждый раз открываешься для меня с новой стороны, я тоже горжусь тобой.

– Спасибо… – обняв меня за шею, сказала.

– Пора, сладкая, мы уже давно приземлились.

– Правда? – повернула голову к иллюминатору. – И правда… А я и не заметила…

Спускаясь по трапу, держу Юну за руку. Меня ждал Ияд с охраной. Достаточно было одного его взгляда, чтобы я понял, пока меня не было, появились проблемы. Посадил Ю в салон, прикрыл двери и сказал, обращаясь к Ияду:

– Рассказывай.

– Амири* (мой принц), – поклонился он. – Мне донесли, что на вас поступила жалоба в фариат.