В центре урагана

Прошел мимо стойки, поздоровался кивком с новым портье. Бабки сегодня нет, отдыхает. Вместо нее хмурый парень лет пятнадцати со спутанными волосами. И вышибалы новые, тоже явно по сменам дежурят. Один на любимом диване газету читает, второго в ресторане видел, обедал.

Протопал по коридору, подошел к своему номеру. Притормозил на секунду, погремел биркой на ключе. А дверь-то не заперта. Когда замок закрываешь, прорезь в широкой круглой ручке вертикально стоит. Сейчас же — горизонтально. Выходит, гости у меня. И вряд ли званые.

* * *

Раскрыв дверь, встал на пороге. Обычно сразу внутрь комнаты хозяин проходит, но я замер. За мгновение смог оценить и сидевшего на стуле чужака и тень слева. Скорее всего, план у гостей прост. Лопух заходит к себе, сзади его по затылку хорошенько стукают, после чего тело пакуют и вывозят для беседы. Почему я так подумал? А потому что, несмотря на мутное окно, освещения хватало. И я сидевшего на стуле узнал. Когда меня Фома сдал, он рядом с седобородым был. Один из работников Белого. Похоже, в той заварухе выжил. Это седобородого я упокоил, а вот довольную рожу напротив себя больше не видел. Зато сейчас — сидит, ухмыляется.

Только зря он лыбится. Потому что «дерринджер» я достал заранее и первую пулю всадил в стоящего слева от меня. Звук — будто в ладоши хлопнули. Специально проверял — за выстрел просто так и не признаешь, особенно из коридора. Тут же руку развернул и, пока мужик на стуле открывал рот, я вторую пулю всадил. Прямо в лоб. Нарисовал «третий глаз», откуда медленно потекла бурая струйка вниз. А не надо ко мне в гости без спросу ходить, не люблю я это. И реагирую нервно.

Пистолетик в левую руку, правая уже достала из поясной кобуры револьвер. Зашел внутрь, дверь за собой закрыл. Скользнул вбок от шкафа, осторожно приоткрыл створки. Нет, никого нет. Да и ниточку я наверх клал аккуратно. Не знаешь — так и внимание на мусор не обратишь. А мне знак — лазали по чужим захоронкам или нет. Но проверить надо.

Что же я имею? Похоже, меня с братом Никанором кто-то опознал. Хотя — если бы за приватиров или церковных людей приняли, то заявились бы куда большей толпой. Скорее всего — либо на золото польстились, либо кто-то по собственной инициативе захотел от Ахмета чужаков отвадить. Как бы даже не с его подачи.

Стоило мне не доводить до смертоубийства? Нет. Моя фальшивая личина при внимательном осмотре тут же сползет. Поэтому в гости к кому-нибудь я не ходок. А куда я ходок? На побережье. Надо лишь этот вопрос с напарником согласовать. Сейчас же — перезарядил «дерринджер», пристроил обратно в рукав. Свою службу сослужил, теперь если до стрельбы дойдет, другие калибры понадобятся.

Отодвинул фигурный крючок, потянул фрамугу вбок. Аккуратно осмотрелся. Ага, вон брат Никанор стоит. Помахал ему, чуть поближе встал. Увидел, к себе зовет. Жестом спросил — как вокруг? Он так же жестом ответил — все нормально.

Ну и ладно. Рюкзак наружу спустил, затем сам скользнул. Пусть не так широко, как хотелось, но мне достаточно. Окно все же, а не совсем узкая бойница. Протиснулся, рукой себя придержал. Вот и я на улице. Никанор уже рядом, за поводья четырех лошадей ведет:

— Похоже, по нашу душу Никон Большой нарисовался.

— Он-то откуда?

— А приехал рано утром с Тортуги, потом его людей в порту видели.

— Меня ищут?

— Нас обоих. Мне парни с команды шепнули, будто меня в похитители записали. Якобы жду, как Ахмет семью перевезет, потом с тобой захватим и будем выкуп требовать.

Вот это расклады!

Взобрался в седло, проверил карабин в специальном чехле. Не дробовик, и на том спасибо. Много мы в лесу с ним навоюем.

— Кто слух мог запустить?

— Скорее всего кто-то из новых знакомых турка, чтобы к себе покрепче привязать. Но нам все равно удирать надо.

— Как поступаем?

— В глубь острова на три километра, там тропами направо пойдем. Пока народ зашевелится, должны успеть до побережья добраться. Очень надо успеть. Я там фальшивый след оставил, должны купиться.

— Команда не сдаст?

— У меня деньги в судовой кассе. Если я в бега подался, между ними поделят. Им выгодно, чтобы меня не поймали. Если в оборот возьмут и запою, то про кассу точно пираты узнают.

Мы уже выехали за окраину города и легкой рысью отправились по разбитой тележными колесами дороге.

— Меня двое в комнате ждали, я их приголубил.

— Совсем?

— Ага.

— Значит, еще фора.

— На берегу что делаем?

— Там мой человек ждать будет подальше от бухты. Камни, прибой, корабли не заходят. Но шлюпка там припрятана, пробиться сможем.

— Человек-то хоть правильный?

— Сын, — спокойно ответил брат Никанор, а я поразился, насколько он может себя в руках держать. — У него подход есть к нужному человеку на телеграфе. Поэтому, как только шепотки пошли, я Филарета отправил. Тот телеграмму отбил. Шхуна твоя рядом ходит, часа за три должна успеть добраться. Рация у них все время на приеме, услышат про нас. Нам же как раз за это время следы запутать и рядом с бухтой спрятаться.

— Наподдадим?

— Успеваем. Лошадей запалить раньше времени смысла нет. Филарету их еще дальше отводить.