В центре Вселенной

Поступок Дианы потряс как его, так и меня. Может быть, ей не хотелось вступать в пререкания, бросаясь пустыми угрозами и дерзкими ответами, а может, она просто считала, что одного предупреждения вполне достаточно, чтобы понять, что она не собирается шутить.

Что-то просвистело в воздухе, и я услышал испуганный стон. Тиски, сжимавшие мою шею, разомкнулись, и воздух со свистом обжег мои легкие, я отшатнулся и, когда пелена спала с моих глаз, увидел, как по руке Обломка в воду стекает кровь. Он уставился на стрелу, вонзившуюся в его безжизненно повисшее левое предплечье, словно марионетка в ожидании того, что кто-то дернет за веревочку.

Диана, в мгновение ока оказавшаяся возле меня, сунула мне в руку мокрый камень.

– Держи, – спокойно сказала она.

Внезапно все с воинственным криком ринулись на нас, как будто это послужило сигналом к началу битвы. Камень тут же заставил ряды нападавших поредеть на одного. Я помню его удивленное лицо, когда я ударил его в висок, а затем весь мир превратился в сплошной клубок ударов и толчков, визга, укусов и царапин. Мне больше не было страшно – напротив, я хотел причинить этим детям боль и поэтому молотил кулаками без разбору, едва держась на ногах от подступающей головокружительной, опьяняющей дурноты. Каждый раз, когда мой удар достигал цели, я испускал победоносный крик. Рядом со мной Диана, шипя, как дикая кошка, направо и налево размахивала луком. Только после того, как мои кулаки несколько раз ударили в пустоту, я понял, что противник отступил. Глотнув воздуха, я огляделся и понял почему.

Один из мальчишек, лохматый и рыжеволосый, с зелеными глазами, на которых не было видно ресниц, выхватил нож. Я не мог подумать, что он и вправду ударит им – настолько испуганно он вперил взгляд в пространство, ослабив напряжение, готовый вот-вот сдаться и пуститься наутек. Но что-то внутри него уже нанесло удар. Как заведенный мотор, остановить который уже было не под силу, он неожиданно двумя резкими скачками приблизился к моей сестре.

– Не смей! – закричал я.

Блеснуло лезвие. Рядом с бретелькой от платья пяти- или шестисантиметровый клинок до самого основания вошел в ее плечо. Раздался отвратительный крякающий звук, как будто проткнули вилкой недоваренную картофелину.

– Черт подери, – выдохнул кто-то у меня за спиной. Лохматый парень отступил назад и беспомощно поднял руки.

Зрачки Дианы сузились. Поперек лба появилась жесткая морщина, словно она искала ответ на особенно сложный вопрос. Ее правая рука по-прежнему сжимала лук, а левая удивленно ощупала раненое плечо. Пальцы сжали рукоять, торчавшую у нее над ключицей.

– Диана, – прошептал я, увидев, что она наклонила руку не в ту сторону, но было слишком поздно. Она вырвала нож из своего плеча, дернув в противоположную удару сторону и распоров его при этом до самой шеи. Ее плоть разомкнулась, как расколотый гранат, обнажающий свои багряные внутренности.

Диана разжала пальцы и бросила оружие в воду.

– Это не больно, Фил, – произнесла она.

– Она…

– О…

– Сматываемся!

То, как неожиданно пострадал Обломок, притянуло остальных, как непреодолимая магнетическая сила; она же оттолкнула их, когда на плече Дианы появилась зияющая рана. Раздались испуганные крики, засверкали брызги, в воздух поднялись клубы песка и пыли. Дети, таща за собой Обломка, схватив его за уцелевшую руку, бросились в сторону холма. Как привидения, настигнутые дневным светом, за несколько секунд они растворились в воздухе.

Диана подняла голову и посмотрела на насыпь, на вершине которой наших обидчиков поглотило яркое пламя солнца.

– Мне нужна новая стрела, – сказала она. – Он забрал ее с собой. Она моя.

– Диана, из тебя льется кровь! Нам надо домой.

– Знаешь что, Фил?

– Диана, нам…

– В следующий раз я возьму с собой свой нож.

Ее голос звучал тихо. Она была бледна, а ее некогда белое платье выглядело так, как будто на него рассыпали истекающую соком клубнику. Когда мы добрались до дома, она почти не могла идти. Я поддерживал ее, и на меня текла ее кровь. Я бормотал какую-то нелепицу, пытаясь успокоить ее, хотя скорее эти слова были обращены ко мне самому. На лестнице, ведущей на веранду, Диана споткнулась, осела на нижнюю ступеньку и замерла. Еще на подходе к дому я судорожно звал Глэсс. Вылетев из дома, она мгновенно поняла, в чем дело.

– Потом расскажешь, Фил. Диана, вставай, быстро в машину – ну, давай же, давай. Фил, Фил, иди сюда скорее.

Одним движением она стянула с меня футболку.

– Прижми ее к ране и не отпускай, пока мы не доберемся до врача.