В Цепях Вечности

Камни-глаза вернулись к Веноре, но она не протянула ладонь, и они продолжают кружиться в воздухе.

Наемник подбежал, опустился на колени. Венора едва в сознании, юбка на левой ноге потемнела от крови. Карт аккуратно приподнял ей голову. Лицо девушки окрасилось в пепельно-бледный цвет.

Карт поднял промокшую от крови ткань юбки и осмотрел рану. Болт вошел неглубоко и рядом с внешней стороной ноги.

Он выругался – любое прикосновение к болту, а тем более, если пытаться его вытащить, вызовет у девушки адскую боль. Он вытер рукавом на лбу пот, мысли метались с бешеной скоростью.

Ему показалось, что девушка умирает. Карт принялся хлопать ее по щекам.

– Венора! Венора!!

Девушка слабо приоткрыла глаза, но веки тут же упали. Ее уже сухие губы принялись что-то шептать.

– Что? – спросил Тириз. – Не слышу? Девочка моя, да что же это…

Она протянула руку, и вращавшиеся рядом в воздухе камни-глаза стали опускаться. Они вновь ярко вспыхнули.

Наемник отстранился, давая им возможность зависнуть над торчащим из раны болтом. Из них к ране сияющим ручейком полилось желтое сияние с золотистыми комочками. Девушка стиснула зубы, у нее вырвался приглушенный стон.

Кровотечение прекратилось, концы раны стягивались вокруг торчащего из бедра металлического штыря.

– Тяни… – едва слышно произнесла Венора.

Карт вытер вспотевшие пальцы и взялся за конец болта. Осторожно потянул, опасаясь услышать крик. Но Венора только негромко стонала от боли.

Губы слабо раздвинулись в улыбке облегчения – болт выходит из плоти легко, как горячий гвоздь из масла.

Сияние все еще льется, края раны сомкнулись, оставив после себя круглый темно-красный шрам.

Наконец, сияние иссякло, камни погасли и упали на траву.

Девушка сидит с закрытыми глазами, ее лицо выглядит изможденным. Но она жива, грудь мерно поднимается и опадает.

Громко и с облегчением выдохнув, Карт убрал камни в мешочек у себя на шее. Затем опустился на траву. Над ним и девушкой медленно плывут громадные облака, похожие на комья взбитых сливок.

– Жаль, что с собой нет фляги с вином, – сказал он со вздохом. – Пара добрых глотков бы не повредила.

* * *

Его величество Оргволд пристально всматривается в сидящего перед ним в кресле Лурина. Сам король восседает на походном троне из украшенной серебром слоновой кости. Пламя светильников отбрасывает на стены и потолок шатра слабые танцующие тени.

Король облачен в легкую парадную кольчугу, поверх нее накинута алого цвета мантия. Черные волосы спадают на плечи густыми прядями.

Он не произносит ни слова, взгляд его хмур. Молчит и принц, ожидая реакции короля на свой рассказ. Тишину нарушают приглушенные закрытым пологом шатра звуки лагеря да легкое потрескивание фитилей в светильниках.

Наконец, Оргволд заговорил.

– Я знаю тебя с самого детства, Лурин, и знаю, что ты – человек слова. К тому же, ты никогда не умел врать, а если и пытался, то это было написано у тебя на лице. Поэтому я тебе верю.

Лурин с достоинством кивнул, испытывая облегчение, но, стараясь, чтобы этого не увидел король.

Оргволд задумчиво покачал головой.

– Мне жаль принца Моргана. Человек он был достойный, хоть и воевал против моих солдат. Я уважал его как противника и скорблю о его преждевременной гибели.

Он посмотрел на Лурина, погладил пальцами подбородок.

– Знаешь, я счастлив, что это ничтожество Твердогор – тебе не отец. Хоть и верю с трудом, – заметил он. Пальцы Оргволда сжались в кулак, брови сдвинулись. – Он – подлое, низкое существо в людском обличье! В своей жажде власти он зашел слишком далеко, по его прихоти гибнут сотни воинов… Он даже своих солдат не щадит… Король Робенд из Таскандии – мой старый друг и соратник, я не мог бросить его в одиночку драться с чудовищем, которое решило, что ему дозволено всё!

Лурин не ответил. Оргволд подлил себе в стоявший на столике кубок из хрустального графина, в котором отражаются, преломляясь, тысячи бликов от теплого света светильников, и и поднял ее, показав принцу бордовую жидкость. Мол, угощайся. Но тот покачал головой.

Оргволд отхлебнул вина.

Камни внутри зеленого мешочка на шее принца на мгновение засветились и погасли, но ни он сам, ни король этого не заметили. Каждого одолевали свои мысли.

– А ведь Твердогор когда-то был совсем иным, – сказал Орговолд, будто размышляя вслух. – До того, как он начал вести войны, он был прекрасным человеком и достойным правителем.

Лурин посмотрел на него с сомнением.

– Я его таким не помню, ваше величество.

Король отпил еще из бокала.

– Признаю, он и раньше изредка воевал с соседями, но ни одно правление без этого не обходится. Но в какой-то момент он словно сорвался с цепи.

– Не знаю, о каких временах вы говорите, – возразил принц, – разве что, когда я был совсем еще ребенком. Но он и тогда страстно коллекционировал магические артефакты.

Оргволд кивнул.

– Я тогда был еще простым бароном, и наша дружба с Твердогором была крепче теперешней. Я часто бывал в его владениях, мы вместе охотились. Я и понятия не имел, что он пытался с помощью артефактов овладеть колдовской силой.

– В этом ему часто помогал торговец Галивос.